— Это касается твоего будущего. Деловое предложение. — Джаспер засовывает руки в карманы брюк цвета хаки и переступает своими мокасинами. — Но я бы не хотел говорить… здесь.

Его внимание переключается на мигающую вывеску над нашими головами, на которой изображен неоновый силуэт — женщина, танцующая стриптиз, ее широко расставленные ноги очерчены электрическими розовыми и фиолетовыми цветами. Под ней надпись — «Ladies Night — No Cover Until Midnight»12, мерцающая в такт музыке, доносящейся из — за входной двери.

Чувство неуверенности пронзает меня, когда я понимаю, как он должен воспринимать новую жизнь, которую я построила. Я вздергиваю подбородок, решительно настроенная не позволить ему увидеть, что меня это расстраивает.

— Я занята, — лгу я. — У меня свидание.

— Свидание? — Его смех звучит недоверчиво. — С тем парнем?

Я начинаю защищаться.

— Это проблема?

— Нет, но у меня не так много времени, прежде чем я вернусь в Лос-Анджелес. Ты можешь перенести встречу?

— Конечно, — отвечаю я. — Я скажу ему, что мой бывший муж вернулся в город и хочет пригласить меня куда-нибудь. Уверена, он воспримет это на ура.

Он резко выдыхает, и на его лице появляется выражение разочарования.

— Мне нужен всего один вечер. Никаких претензий, никаких ожиданий. — Его руки просительно сложены под подбородком, в глазах — мольба. — Пожалуйста. Просто выслушай меня.

Я размышляю над тем, что он может хотеть мне сказать.

Деловое предложение.

В голове прокручивается каждый сценарий, словно вихрь мотивов и скрытых планов. Но любопытство пересиливает мои сомнения.

— Хорошо, — соглашаюсь я, переводя взгляд на входную дверь, и ощущение покалывания в затылке напоминает мне, что Айзек находится прямо за ней.

— Один вечер.

Его глаза светлеют.

— Да?

— Я пришлю тебе свой адрес. Заедешь за мной в семь.

— Отлично. Я ценю…

Я не даю ему закончить. Повернувшись, я устремляюсь в противоположном направлении, мой пульс бьется учащенно. Когда я оглядываюсь через несколько ярдов, Джаспер уже исчез в ночи. Я останавливаюсь на тротуаре, неуверенность скребет меня изнутри. Айзек все еще в клубе, и мне интересно, ждет ли он моего возвращения. Чтобы найти его и пересечь какую-то невидимую черту между нами.

Эту новую стену.

Должна ли я?

Я медленно иду по тротуару, наблюдая за движением вокруг меня. Поздние ночные пешеходы проносятся мимо, стук каблуков по тротуару смешивается с приглушенными словами и тихим смехом. Фонари освещают множество незнакомых лиц, разноцветные куртки, блейзеры, губные помады, светлые волосы, темные волосы, костюм в розово-синюю клетку…

Я закрываю глаза.

Нет.

Его здесь нет.

Хранитель времени не придет за мной.

Все кончено.

Когда я открываю глаза, то замечаю, что мои руки сильно дрожат. Я провожу пальцами по волосам, чтобы успокоиться и пытаюсь вспомнить одну из заезженных маминых мудростей.

— Каждая секунда, потраченная на то, чтобы жить прошлым, — это секунда, потраченная впустую в настоящем, а нет ничего хуже, чем пустая трата времени.

Я стряхиваю с себя дрожь.

Когда я делаю шаг вперед, в меня врезается тело. Сумочка соскальзывает с плеча и падает на асфальт, когда мимо проносится группа двадцатилетних с мобильными телефонами в руках.

Вздохнув, я наклоняюсь, чтобы поднять ее. Но прежде чем мои пальцы достигают цели, в поле моего зрения попадают два черных ботинка.

Мгновение. Вдох.

Мужская рука подхватывает сумочку прежде, чем я успеваю это сделать, и я оказываюсь лицом к лицу с парой пылающих карих глаз. Выражение лица Айзека стоическое, пальцы сжимают ремешок, и он протягивает ее мне с пугающим спокойствием.

Я встаю и расправляю плечи.

— Нет.

Он выгибает бровь, взгляд становится пристальнее.

— Нет?

— Нет, — повторяю я, встречая его горящий взгляд. — Если только ты наконец не готов поговорить?

Я дам ему еще один шанс — шанс показать мне мужчину, которого, как мне казалось, я знала.

Но он просто смотрит на меня, его губы изгибаются в ухмылке.

— Ты кажешься немного… взвинченной. Если прошлой ночи было недостаточно, чтобы снять напряжение, я буду рад помочь.

Я сжимаю челюсти.

Вырываю сумочку из его рук, щеки горят о холода.

— Оставь меня в покое, Айзек, — бормочу я, резко поворачиваюсь и шагаю вперед, намереваясь поскорее скрыться.

Но далеко уйти не удается.

Его рука обхватывает мое запястье и тянет меня назад, в переулок рядом. Я задыхаюсь, когда он разворачивает меня, прижимает к кирпичной стене, и его тело впечатывается в мое.

— От чего ты бежишь? — Его голос низкий, почти дразнящий, но в вопросе чувствуется серьезность. Вызов.

Я сглатываю, подавляя подступающую к горлу панику. Я не боюсь его, я боюсь… того, чем это может обернуться.

— Это не тот разговор, который я хочу вести в переулке.

— Хорошо, — невозмутимо отвечает он. — Потому что я не заинтересован в разговоре. — Его взгляд опускается к моим губам, затем возвращается к глазам. — Ты продолжаешь говорить «нет», но все в тебе кричит о другом.

Я качаю головой.

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

Его большой палец легко, как перышко, проводит по линии моего подбородка.

— Я знаю, чего ты пытаешься избежать.

— Не льсти себе.

Он наклоняется ближе, его дыхание касается моего уха.

— Мне это и не нужно. Я уже знаю, что ты не отказываешься от чего-то так просто.

Мое сердце колотится, разочарование переплетается с болью в груди, которой я не хочу давать определение. Его ладонь скользит вниз по моей руке, но я заставляю себя сохранять спокойствие. И через мгновение он отпускает меня, отступая назад ровно настолько, чтобы дать мне возможность двигаться.

— Тогда вперед, — бормочет он, не сводя с меня глаз. Он кивает на вход в переулок. На свободу. — Беги.

Мои ноги отказываются повиноваться. Я смотрю на него, заставляю себя отвернуться, убежать, спастись, как он сказал… но я не могу. Айзек разжег между нами пламя, слишком сильное, чтобы его укротить.

Я отвожу взгляд, стиснув зубы.

— Я так и думал. — Он придвигается ближе, окутывая меня теплом и смятением. Его рука поднимается, зависая у моей щеки, предлагая меня отстраниться.

Но я не отстраняюсь. Я разрываюсь между необходимостью оттолкнуть его и желанием позволить ему сжечь те части меня, которые я упорно пыталась держать под контролем.

— Все еще притворяешься, что не чувствуешь этого? — спрашивает он, его голос хриплый от удовлетворения.

Я прищуриваюсь, собирая все свои силы.

— Я не притворяюсь. Прошлая ночь была ошибкой.

— Ошибкой. Точно. — Его теплая рука ложится мне на талию, придавая сил, приковывая к месту. Его большой палец медленно,