Малышке нельзя волноваться, иначе молоко пропадет. Так доктор говорила, когда мы к ней на прием ходили.

Ополоснув лицо быстро направляюсь обратно. Но перед дверями уже никого нет. Где они?

— Их уже в палату подняли, но туда никому нельзя, — говорит Игорь, но я не хочу этого слышать.

— Я должен ее увидеть, — твержу я.

Скорее всего это Игорь договорился так что меня все-таки пропускают внутрь. Дают халат и шапочку дурацкую на голову и вот наконец я вижу Малышку. Она лежит в кровати и даже улыбается мне. Мое сердце несется вскачь. Только сжав ее в своих объятых я наконец могу унять свой страх. Она жива. Моя Малышка в порядке. Ведь в порядке?

Отодвигаюсь немного и осматриваю ее лицо. Устала, но вроде все хорошо. Задать вопрос язык не поворачивается.

— Все хорошо, — шепчет Кира, пока я питаю в себя ее запах.

— Ты так кричала, — шепчу я в ее волосы, — Я испугался, — признаюсь я.

— Ну знаешь ли это больно выталкивать из себя три килограмма счастья, — издевается она надо мной, но заглянув в мое лицо сразу же походит на серьезный лад, — Со мной и ребенком все хорошо, — успокаивает она меня, обнимая.

— Милая знаешь ты намного сильнее меня, — смотрю в ее глаза, — Намного. Если с тобой что-то случится, то я просто… Это был последний раз, когда я позволю тебя меня так пугать, — предупреждаю я серьезно, но Малышка только улыбается.

— Скажи еще что любишь меня, — подмигивает она, но я замечаю, что она устала.

Вот же я идиот, она же прошла через такое, а я тут со своей истерикой.

— Отдохни я побуду рядом, — целую ее в сухие губы.

— А вот и вам малыш, — на пороге появляется медсестра, неся в руках пищащий сверток, — Поздравляю с горластым богатырем.

Заправски кладе мне на руки ребенка, который как по волшебству тут же замолкает. Его красное сморщенное личико корчится в рожицах, а я смотрю и не могу понять смысла услышанных мной слов.

— Но у нас дочь, — бросаю я все так же не имея сил оторваться от ребенка.

Такой маленький что просто страшно.

Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с улыбающейся Малышкой.

— А я ведь говорила, что первым у нас будет сын, — смеется Кира, запрокинув голову. Ее смех товарным поездом врезается мне в грудь.

Не смотря на шок появляется безумное желание ее поцеловать, и я конечно же ему не сопротивляюсь.

— Спасибо, — шепчу Малышке с сияющими глазами, — Спасибо что ты есть.