Он произносит это, а я мысленно хмыкаю над «статус невесты не важен, но… вот вам страница с требованиями».

— Ладно, это неважно. Важно то, что мой сын имеет психиатрический диагноз. Насколько я знаю, Света уже просветила тебя.

— Так и есть. — отвечаю я лаконично. Чувствую себя в игре. Кажется, я открыла все ветки диалогов про Влада, и последняя как раз от его отца. Хотя, может и не все, сколько у него там родственников? Близких друзей?

— Что тебя держит рядом с ним? — интересуется отец, пробуя алкоголь. — Ты понимаешь, что это опасно? Такие люди достаточно часто появляются в новостях, как убийцы своих жен или невест.

— Мне кажется, мы нашли общий язык, вот и все. Я… — кажется, у меня опять начинает болеть голова от того, как я осторожно подбираю слова. Ладно, вероятно, просто надо говорить начистоту. Я вздыхаю. — Он мне нравится, у него много недостатков, но и достоинства есть. Не думаю, что мы станем героями новостей.

Я вижу на лице мужчины скептическую усмешку.

— Кать, тебе кажется, что вы нашли общий язык. Люди с антисоциальным расстройством вне социума. — произносит он. — Ты не поймешь его, он не поймет тебя. Он хищник, ты жертва из стада, вы говорите совершенно на разных языках. Я — его отец. Но даже я стал для него препятствием, на которое он смотрит и думает, что неплохо было бы его устранить, но пока не время. Есть ли у тебя что-то, что удержит такого человека, как мой сын, от того, чтобы тебя вышвырнуть из жизни, когда ты надоешь или станешь бесполезна, а то и от того, чтобы вообще избавиться, если будешь сопротивляться и протестовать?

Блин. Где это чудовище, когда оно так нужно? Вот бы оно вмешалось, потому что мне откровенно трудно вести разговор с его отцом.

— Возможно, у нас все будет иначе и не так страшно? — интересуюсь я, а он, отставив стакан, достает сигареты и закуривает прямо тут.

— Боюсь, что нет. — произносит он, выдохнув дым. — Я не преувеличиваю, Катя. Я, например, в курсе, что он убивал. Люди, вроде него могут прожить относительно законопослушную жизнь, опасаясь сесть в тюрьму и потерять все, что их развлекает. Но, к сожалению, он нарушил закон и избежал наказания. Он понял, что может это сделать и будет использовать эту возможность еще. Возможно, однажды на тебе.

Он делает паузу, задумчиво глядя вдаль и иногда затягиваясь.

— Влад такой и не изменится никогда. Ни хорошее отношение, ни любовь его не вылечат, так что не надейся. Он просто не понимает глубоких чувств и у него нет эмпатии. Понимаешь? Он не рожден для этого, он от этого не страдает, ему и так хорошо. Ему не поможет психотерапия. Почти пятнадцать лет он проходил ее время от времени, но что думаешь получилось? Он просто идеально притворяется обычным человеком и хорошо знает свои особенности. Ко всему прочему, у него высочайший интеллект, и мы получили идеального монстра. Если бы не наши усилия, он бы просто давно бы попался на преступлении и сел бы в тюрьму, не мучая больше никого. Вместо этого я воспитал человека, которого боюсь сам. Думаю, однажды он меня убьет, вот и все. Сначала разорит, конечно. Не знаю, что будет с нашей семьей потом. — он тяжко вздыхает. — Так что лучше уходи сейчас. Серьезно, тебе будет легче. Не стоит это того. Я хотел бы иметь невестку и внуков, но не хочу трагедии. Я не давлю на тебя, это просто искренний совет.

Я тихо вздыхаю.

— Я в курсе того, какой он. Может, мы, все-таки, попробуем продолжить отношения и все получится лучше, чем вы ожидаете? Я серьезно не могу расстаться с ним из-за вашего рассказа, потому что и без этого достаточно про него знаю. Ну… я не говорю сейчас про брак. Это как-то рано. Я поговорю с Владом.

Мужчина выдыхает густую струю дыма и смотрит задумчиво на меня. Потом пожимает плечами.

— Я сказал, что не стану давить. Как хочешь, конечно. Ты во всем такая упертая и непоколебимая? Хорошее качество иногда, но не в этом случае. Я тебе сообщил про убийства, а ты держишься.

— Я просто… растеряна немного. Не знаю. — отвечаю, запнувшись, я. Не могу ж я ему сказать, что буквально была свидетелем, как он скинул в водичку конкурента.

Он протягивает руку, похлопав меня по плечу.

— Ладно, развлекайся, Кать. Думаю, тебе информации хватит. Если захочешь, найди меня и поговорим еще.

— Спасибо. — благодарю я его, и он уходит, кинув бычок от сигареты в наполовину пустой стакан. Когда он отходит достаточно далеко, я тяжело вздыхаю и беру бокал с напитком, почти залпом выдув его.

Не дай бог я еще сегодня повстречаю его маму, которая тоже узнает о… браке, блин?! Чертов психопат. И она тоже поведает мне увлекательные истории из детства этого ненормального. Как же чешутся руки дать ему по щам. Он не мог прикидываться нормальным человеком получше, чтобы его родственники дружно не водили хоровод вокруг меня, потрахивая мозги?

Развернувшись, я вздрагиваю. Я хотела найти это чудовище, чтобы высказать ему все, что о нем думаю, но оно само материализовалось возле меня, и теперь задумчиво рассматривает мое лицо.

— Цветкова, как беседа с моим отцом? — интересуется он как бы мимоходом, а я закатываю глаза.

— Обсуждали тебя.

Он тоже едва заметно закатывает глаза в ответ.

— Ясно.

— Какой, к черту, брак? Он подошел ко мне и спросил, не беременна ли я, и почему мы женимся. Что ты ему там наговорил?

— М-м. — задумчиво произносит это наглое чудовище. — Цветкова, я просто сказал ему, что женюсь на тебе. Показал серьезность наших отношений. Но не уточнял конкретно время. Он просто бесится от этого и переживает, что я однажды убью его невестку. Забавно на это смотреть.

Я мрачно смотрю на него. Мне кажется, что он наплел там намного больше, чем в его слишком коротком пересказе, потому что отец выглядел уж сильно обеспокоенным его новостью о женитьбе.

— А ты в самом деле можешь это сделать?

Профессор опускает взгляд на меня.

— Цветкова, ты больная?

— Я просто спросила, вообще-то. Почему твой отец так убежден в моей скорой смерти, интересно? И по этой причине он достаточно активно отговаривал