— Сейчас сделаем, — начальник охраны кивает и скрывается из дома.

— Обыскать их не забудьте, — кричит вдогонку муж. — Всё оружие изъять.

Начальник охраны оборачивается в дверях.

— Обижаете, Артём Павлович, что мы, работать не умеем? Обыщем обязательно.

Ждём в напряжении незваных гостей. Арина уводит Лену и Лёню из гостиной. Это хорошо. Ни к чему малышам участвовать в этом скандале.

И почему-то меня совсем не удивляет, когда на нашем пороге оказываются уже печально известные Лиза Супова и Саша Копейкина. Они действительно пришли прямо вместе с детьми.

Лиза привела за руку двух годовалых мальчишек. А у Саши в каждой руке по переноске с полугодовалыми девчонками.

М-да… Пришли взывать к совести папаши со всеми имеющимися аргументами. А откуда бы взяться этой совести у такого человека, они не подумали? На что рассчитывали, когда с женатым мужчиной спали?

Этого мне не понять, конечно.

— А у тех, кто за забором остался, тоже ко мне претензии? — спрашивает Артём, окидывая женщин с детьми строгим взглядом.

— Это группа поддержки, — самоуверенно заявляет Супова. — Неравнодушные к нашей проблеме женщины решили помочь нам добиться справедливости.

— Да ну? — с иронией в голосе спрашивает муж. — И в чём же, по-вашему, будет заключаться эта справедливость?

— Ты нас обманул! — более смелая Лиза выходит на шаг вперёд. — Заделал детей и притворяешься теперь, что не при делах! А их содержать надо, между прочим! Кормить, одевать.

— Женщины, я вас впервые вижу, — рычит Артём. — Абсурд какой-то. Не знаю, почему тест на отцовство считает, что я имею какое-то отношение к вашим детям, но обязательно разберусь в этом. Видимо, вы подкупили врачей в клинике. Переделаем тест там, где вы не сможете подделать результаты, и всё встанет на свои места.

Лиза просто вскипает от негодования. Она покрывается красными пятнами. Прижимает к себе своих сыновей и, гордо задрав подбородок, заявляет:

— Да, пожалуйста! Хоть десять раз переделывай! Правда, Саша? Мы-то уж знаем, от кого родили…

Лиза переводит взгляд в коридор. Там сползающей по стеночке Майе Владимировне, принёс стакан воды Тим.

— А кто это? — озадаченно спрашивает пришедшая качать права женщина.

13

— Надо же… — подаёт голос молчавшая до этого Копейкина, — Прям одно лицо…

— Действительно… — замечает Супова.

Тим натянуто улыбается нам и пытается слинять.

— Пойду я, наверно, — бормочет он. — Вы тут разбирайтесь, а я наверху подожду.

— Тим! — зовёт Артём. — Ты правда так поступишь со мной и моей семьёй?

Тимур снова нервно посмеивается и, опустив голову, трёт рукой шею.

— Конечно, нет, брат, — неохотно говорит он. — Чего я в самом деле…

Тимур откашливается в кулак и подходит ближе к нашей компании. Смотрит на пришедших женщин с виноватой улыбкой.

— Не может быть… — глаза Саши широко распахиваются от шокирующей догадки.

— Да бросьте! — вмешиваюсь я. — Тим, ты решил взять вину брата на себя? Ты же не живёшь в этом городе. Вообще, не приезжаешь! Никто не поверит, что ты отец этого выводка!

Я киваю в сторону женщин с детьми.

— Видишь ли, Оля… — без особого энтузиазма говорит Тим, — дело обстоит так, что в этом городе я всё-таки иногда бываю… Честное слово, не хотел ничего такого!

— В каком смысле? — не понимаю я.

— Ты нас не разведёшь! — воинственно восклицает Лиза. — Может, вы и выглядите одинаково, но мы-то уж сможем отличить, с кем кхм-м-м, — она косится на своих детей, — кто отец наших детей. Шрамы-то у вас точно не одинаковые! У того, кто ответственен за это, — Лиза гладит по головам своих мальчишек, — справа на груди есть шрам.

— Точно, — подхватывает Саша, — я тоже помню шрам в виде полумесяца.

Артёма начинает трясти от смеха. Он даже выкатившуюся слезу стирает из уголка глаза. А затем расстёгивает пуговицы на рубашке и демонстрирует присутствующим голую грудь.

А я и так знаю, что они там увидят. Точнее, чего не увидят. Нет у Артёма никакого шрама на груди. И никогда не было.

— Это что же получается? — растерянно спрашивает Саша.

— Грудь покажи! — требует Лиза, тыкая пальцем в Тимура.

Тот с виноватым видом задирает блейзер, демонстрируя изогнутую белую полоску старого шрама.

— Господи Боже… — стонет Майя Влдадимировна. — И ты всё это время молчал, сынок? Смотрел на наши мучения и молчал!

— Ну… — мнётся Тим, — ответственность штука такая, знаете ли… не всегда хочется её нести…

У меня во рту пересыхает от волнения.

Выходит, Артём ни в чём не виноват? Он не изменял мне? Не предавал?

— Понимаете, — говорит Тим, опустив блейзер, — жизнь не самого раскрученного музыканта полна неудач и разочарований… Иногда так хочется немного поднять себе самооценку…

Тимур посылает улыбки мальчишкам, жмущимся к ногам Лизы.

— Я нашёл отличный способ лёгкого и приятного отдыха от проблем, — говорит он. — В этом городе меня никто не знает. Зато все знают директора аж целой фабрики, Артёма Долина…

— Ты что, говорил этим женщинам, что ты Артём? — спрашивает Майя Владимировна и шокировано прикрывает рот ладонью.

— Ну да, — Тим пожимает плечами. — Это очень сильно упрощало дело. Я тайком пару раз в месяц приезжал в местные бары. Девчонки сами подсаживались ко мне. Сами принимали меня за Артёма. И сразу были на все согласны. Классная у тебя жизнь, брат.

— Моя жизнь — это работа и семья, — сухо поправляет Артём. — И неужели ты к своим годам не научился предохраняться, Тим?

— Так я вазэктомию сделал! — восклицает Тимур. — Уже два года считал, что стреляю холостыми. Простенькая операция, перевязанный канальчик, и все бойцы остаются во мне.

— Не сработала твоя вазэктомия, — мрачно замечает Артём.

14

— Не слишком популярный музыкант… — разочарованно стонет Лиза Супова.

— Ну, не то чтобы совсем безработный, — виноватая улыбка уже не сходит с лица Тимура. — Вот летом в концертный тур поеду.

— По миру? — с надеждой спрашивает Саша Копейкина.

— Нет, по ресторанам курортных