— Доброе утро, папуль. — Чмокаю отца в щеку. Растираю авокадо и намазываю на тосты. Папочка кривится.

— Опять херота эта зелёная? Тай, ничего нет получше?

— Папуль, авокадо это полезно. Ты же помнишь, что врач говорил?

— Хер этот, к которому ты меня затащила?

— Папуль, не хер, а диетолог. Ты же анализы сдавал.

Отец кривится. Всё он помнит. А ведёт себя как маленький ребёнок, когда дело касается полезной еды. Холодильник открывает, но ветчины там нет, которую он вчера под шумок купил и хотел припрятать. Я уже всё проверила. Перепрятала.

— Вот же...

— И я тебя люблю, папуль. — Широко улыбаюсь, демонстрирую папуле тосты и божественно закатываю глаза. Очень и очень вкусно.

— Ты Егору уже скинула своё расписание?

Папа как будто намерено мне настроение испортить хочет. Стискиваю зубы и слой авокадо на его тосте толще становится.

— Я его сама не знаю. Да и машина у меня есть, зачем...

— Некрасиво будет. Он вчера от счастья горел, когда узнал, что тебе личный водитель нужен.

"Жаль, что не догорел"

— Папуль, ну зачем парня напрягать? Я всё могу сама, и тем более...

— Нельзя так. Пообещала, значит, выполняй.

Зубами скриплю. Чёртов Гордеев! Я ему блинчики испеку. С проносным! Чтобы посидел на белом друге, и о своём поведении подумал, засранец!

— Ну, значит, в универ меня отвезёшь, раз мне на машине нельзя. — Улыбаюсь отцу так, чтобы он всё моё счастье от сложившейся ситуации на лице моём увидел.

В офис Гордеева захожу с приклеенной улыбкой. Держу в руке подставку с тремя стаканчиками кофе. Первое, что бросается в глаза — это то, что Кати нет на её месте. Настроение сразу вниз летит. Меня сегодня опять макулатуру посадят перебирать, а она будет по ресторанам ходить на встречи, да?

Из моих мыслей меня выдёргивает дверь, которая открывается перед моим носом. Только чудом стаканчики удерживаю.

— Пришла, отлично. Готовься, через пять минут выезжаем, сегодня встреча с клиентом.

— Я? — От радости даже потупела моментально.

Гордеев меня взглядом окидывает. Бровь вопросительно выгибает. Как будто пытается понять стоит меня брать или нет.

— Катя заболела, так что остаёшься ты, к сожалению.

"Проносное точно сделает его добрее"

— А я вам кофе купила, Артём Юрьевич. Хороший. — Протягиваю Гордееву его стаканчик. Улыбаюсь. Ресницами хлопаю. Он же подозрительно взгляд с меня на стаканчик переводит. Хмурится.

— Подсыпала что-то?

— Ну что вы, Артём Юрьевич, как я могла? — Продолжаю скалиться.

Вижу, как Гордеев очкует брать стаканчик. Радует, что он уже остерегается. Значит, поддаётся дрессировке.

Глава 7

Сижу напротив Гордеева в ресторане, нервно верчу меню. Глаза пробегают по страницам, но с каждым прочитанным словом губы поджимаются всё сильнее. Ну конечно, морепродуктов тут и в помине нет.

"А кто-то умеет не создавать критических ситуаций" — внутренний голос хихикает.

Наклоняюсь к официанту, который терпеливо ждёт нашего заказа.

— Простите, а у вас осьминожки, мидии или что-то такое есть? — голос чуть приторный, вежливый. Хлопаю ресницами, официант краснеет.

— Боюсь, нет, — вежливо мне улыбается. — У нас мясной ресторан, мэм.

Мысленно фыркаю. Поднимаю глаза на Гордеева. Этот точно знал, куда меня притащить. Гордеев же в глаза мне смотрит. Не улыбается губами. Но глаза довольно блестят. И кто у нас здесь хитрюга?

"Жлобяра, понял, что мы разорим его на морепродуктах" — внутренний голос негодует.

Специально меня в мясной ресторан привёл. Окей, Артём Юрьевич, будет вам мясной заказ.

— Тогда мне… — я демонстративно раскрываю меню на странице с самыми большими порциями, — томагавк стейк, вот эти вот картофельные дольки и салат с авокадо и орехами. И ещё… — взгляд скользит по списку блюд, — шоколадный фондан.

Официант в замешательстве смотрит на меня, явно пытаясь понять, где я столько еды собираюсь разместить. Я же ослепительно улыбаюсь. Всегда веселит реакция людей на мой аппетит. Одна моя кардиотренировка сжигает столько калорий, что ему и не снилось. Не зря же дома папуля теннисный корт распорядился соорудить.

"А это Гордеев нас ещё с ракеткой не видел и в короткой юбке"

Тс-с-с. Это будет последний гвоздь в крышку его гроба. Не все козыри сразу.

— Это всё? — осторожно переспрашивает официант, словно в надежде, что я передумаю.

— Нет, — Гордеев внимание на себя перетягивает, — это заказ девушки. — Легко кивает на меня, и официант явно не понимает, то ли он шутит, то ли и вправду я буду всё это есть.

Я улыбаюсь, как сама невинность. Это я ещё над вторым десертом раздумываю.

— Мне филе миньон, прожарка медиум, и всё, — спокойно произносит он, даже не глядя в меню.

Завершив наш сногсшибательный заказ, официант удаляется, оставляя нас в компании друг друга.

Я чувствую на себе слегка скептический взгляд Гордеева, но с невинной улыбкой просто откидываюсь на спинку стула.

— Ты всё это точно осилишь? — он вопросительно выгибает бровь.

— Не волнуйтесь, Артём Юрьевич, у меня очень хороший обмен веществ. — Довольно скалюсь.

— Я уже заметил.

— Кстати, — достаю из сумочки телефон, — вы бы не могли сказать, когда мы закончим? Егор волнуется, во сколько меня забирать.

Гордеев прищуривается, несколько секунд меня рассматривает. Я же продолжаю очень широко улыбаться.

— В десять.

"Вот же козёл!"

— Поняла, океюшки. — Сквозь зубы выдаю. Это что получается, он меня любой личной жизни лишить решил?

Слегка кривлюсь, потому что чувствую на себе чей-то слишком настойчивый взгляд. Поднимаю глаза от телефона и вижу женщину. В дорогом платье и идеальной укладкой. Смотрит на меня так, будто я ей что-то должна. Взгляд — как ножом, буквально впивается. Это ещё что за новости?

Прежде чем успеваю задуматься, женщина, не сводя с меня глаз, решительно направляется к нашему столу.

"А вот и клиентка"

Гордеев кивает в знак приветствия. Не встаёт, чтобы отодвинуть ей стул. Боже, где манеры этого мужчины? Хотя... этой можно и не пододвигать. Не нравится она мне. А ещё... Ещё эта женщина кажется мне очень знакомой. Я её видела... Только не могу пока что вспомнить где.

— Артём Юрьевич, — её голос с оттенком лёгкого разочарования, — я думала, встреча будет... личной. — Её взгляд скользит по мне, и снова на Гордеева, а в глазах явный намёк. Кажется, она рассчитывала, что Гордеев будет один. Вот же...

"У нас есть вилка. Ею можно очень удачненько пырнуть" — ревниво шипит внутренний голос. Я же прикручиваю громкость. Я не ревную, понятно?! Просто она мне не нравится... Смотрит она на меня косо! Вот! И я совсем не замечаю, как она незаметно