Спустя полчаса я все-таки потихоньку засыпаю, медленно проваливаясь в сон. Но очередная порция игривого смеха заставляет меня резко распахнуть глаза. Это невозможно. Какого черта она приперлась именно сюда? Могли бы встречаться в каком-нибудь другом месте!

Разозлившись, я натягиваю свой халат, выхожу из комнаты и шагаю к спальне Вадима. Постучав в дверь, с хмурым видом притаптываю ногой. Смех Лолы стихает. Я слышу шаги. И дверь, наконец-то, открывается.

Передо мной стоит Вадим. Хорошо, что одетый. Это уже радует.

— Не могли бы вы, — скрипнув зубами, начинаю я, — вести себя потише. Пожалуйста.

— Киса, проснулась? — умиленно улыбаясь, Лола выглядывает из-за плеча Раевского. — Извини, что разбудили. А ты подушкой лицо накрой и спи, нас будет не так слышно.

Приоткрыв рот, я гневно смотрю на эту выскочку и хмурю брови. Обычно я терплю. Спокойно молчу и не реагирую. Но когда мое терпение заканчивается, я перестаю думать о последствиях.

— Ты не будешь здесь ночевать, — четко и твердо говорю Лоле. — Покинь этот дом.

— Что? — глумливо усмехается она. — Ты кто такая?

— Я та, кто живет в этом доме, — спокойно отвечаю ей. — В отличие от тебя. Поэтому проваливай.

Я чувствую на себе взгляд Вадима. Но сейчас стараюсь смотреть лишь на Лолу. Жду ее реакции. О том, что Раевский может разозлиться, подумаю позже.

— Вадим! Ты слышал это? — возмущается Лола, широко распахнув глаза. — Это недоразумение в стремном халате выгоняет меня из твоего дома! Поставь ее на место, в конце концов! Она нам мешает!

— Тебе действительно лучше уйти, — спокойно отвечает Раевский.

Я удивлённо смотрю на него. На миг кажется, что мне это послышалось.

— Что ты сказал? — видимо, не одной мне.

— Давай-давай, — устало вздыхает он. — Не выноси мозг.

— Но Вадим, — Лола даже рот приоткрывает. Беспомощно хлопает своими черными ресницами и переминается с ноги на ногу. — Нам же было так хорошо…

Он больше ничего не говорит. Лишь смотрит на нее. Тяжело и многозначительно. Лола обиженно поджимает губы, кидает на меня ненавистный взгляд и, запахнув халат плотнее, пулей вылетает из комнаты и спускается на первый этаж. Спустя несколько секунд по всему дому разносится грохот входной двери.

С чувством выполненного долга, я разворачиваюсь и иду к себе. Но ощутив, как сзади натягивается ворот моего халата, непроизвольно шагаю назад, пока не врезаюсь спиной в мощное тело своего мужа.

Замерев, забываю как дышать. Ошарашенно смотрю перед собой, когда чувствую тяжелые руки на своей талии. Шею и мочку уха опаляет горячим, мятным дыханием. И у меня внутри все переворачивается, дрожит от волнения.

— Ты мне все испортила, — раздается над ухом вибрирующий голос. — И я остался без секса.

Во рту пересыхает. Дышу часто и глубоко, не зная, куда себя деть.

— В следующий раз… встречайся со своей девушкой на другой территории, — говорю сбивчиво и тихо, мгновенно растеряв всю свою уверенность. — Отпусти, пожалуйста.

Но Раевский даже не думает меня отпускать. Напротив — пробирается руками под подол моего халата и кладет обе ладони на мой живот. Близко-близко к резинке трусиков. Мне мгновенно ставится жарко. Но я не испытываю ужаса. Так и стою, не в силах пошевелиться.

— Не отпущу. Придется тебе все исправить, — шепчет Вадим. Его губы чувственно задевают мочку моего уха и по коже бешеной толпой несутся мурашки.

— Н-нет, — шумно выдыхаю я. — У нас ведь все… не по-настоящему. Фи… — нервно сглатываю. — ктивный брак.

— Я передумал, — отвечает он. Его рука осторожно и медленно опускается ниже, пробираясь под резинку моих трусиков.

— Ва-дим… — едва слышно шепчу, неумолимо уплывая от тепла его пальцев, что скользят все ниже и ниже.

— Раздвинь ножки, женушка, — шеи касаются настойчивые губы. — Я сделаю наш брак настоящим.

Глава 8

Вадим

Податливая, нежная. Дрожит в моих руках и часто, шумно дышит.

Я и сам завелся. Давно у меня не было… ничего подобного. Интересно. Очень даже. Не думал, что меня когда-нибудь привлечет моя фиктивная жена. А сейчас почему-то на нее стоит. Аж концу больно — упирается прямо в брюки и просит войти в эту невинную малышку.

Она и сама хочет. Я прекрасно улавливаю ее возбуждение. И чувствую, как горячо и влажно в мягких, пульсирующих складках.

Нащупывав выпирающую, чувствительную вершинку, мягко массирую ее. Плавно скользя двумя пальцами по кругу, размазываю влагу между дрожащих ножек.

— Тебя когда-нибудь касались здесь? — прикрыв глаза, жарко шепчу ей на ухо, надавив чуть сильнее на чувственное местечко.

— Н-нет, — слабо выдыхает Ника.

— А здесь? — поднимаю вторую руку выше и обхватываю небольшую, упругую грудь. — Касались?

— Вадим, хватит, — больше похоже на стон, а не просьбу.

Продолжая скользить по набухшей горошине, сжимаю нежный сосок двумя пальцами. И с удовольствием слышу первый стон. Резкий, удивленный. Очень возбуждающий.

— Касались? — медленно глажу вставший сосок подушечкой большого пальца. — Да или нет?

— Нет, — протяжно выдыхает она.

— Тогда я буду первым, кто доставит тебе удовольствие, — лизнув тонкую шейку, горячо дышу и слегка оттягиваю молочную кожу зубами.

Прижавшись спиной к стене, я притягиваю Нику к себе. Ее тело, мягкое и расслабленное, отдается мне полностью. Приоткрыв сочные губки, женушка кладет затылок мне на плечо, тесно насаживаясь на член.

Едва не рыча от удовольствия, я продолжаю горячую игру. Снова опускаю пальцы на возбуждённую бусину, чувствуя скользкую влагу и дрожь. Малышка на пределе. И я хочу, чтобы она кончала на мои пальцы. Хочу услышать ее стоны.

Ласкаю женушку увереннее. Чуть надавливая на горячую мякоть, двигаю пальцами вверх-вниз. Размашисто, резко. Так, что Ника извивается и трется о мой каменный, тяжеленный член. У меня перед глазами аж черные точки появляются.

Под пальцами становится совсем мокро. Посильнее стиснув грудь Ники, опускаюсь другой рукой совсем низко и проникаю пальцами в горячее, пульсирующее лоно. Женушка замирает, отрывает затылок от моего плеча, но я снова притягиваю ее к себе.

— Я не сделаю больно, — шепчу ей на ухо и жадно вдыхаю аромат ее кожи.

Медленно растягивая, осторожно толкаюсь пальцами в нежную плоть, дразня второй рукой сладкую вершинку. Дыхание Ники окончательно сбивается. Грудь беспорядочно поднимается и опускается.

— Ножки шире, — хрипло прошу. — Давай, девочка. Кончи для меня.

Она послушно раздвигает ноги. Съезжает по мне вниз, но я возвращаю ее в прежнее положение и прижимаю пальцы вплотную к сочной мякоти. Мои движения рваные, размашистые, быстрые. Намеренно задеваю горячую вершинку все сильнее.

— Ммм… а-ааах… мм… — сладко стонет, прижимаясь к члену ещё теснее. И я чувствую, что сам на грани.

В какой-то момент Ника вздрагивает, на секунду замирает и дрожит, не издавая ни звука,