— Не надо меня никуда отвозить, — пожимаю плечами. — Есть такие прекрасные жёлтые машинки, знаешь, с шашечками, как же они называются…

— Ха-ха, очень смешно, — он закатывает глаза. — Поужинай со мной, ягнёночек.

— Поужинать? — делаю вид, что задумчиво постукиваю пальцем по губам. — А какой на сегодня прогноз погоды?

— Что? — хирург удивлённо смотрит на меня. — При чём здесь прогноз погоды?

— Вроде бы я говорила, что скорее в июне снег пойдёт, чем я с тобой куда-то пойду? — слегка задираю нос. — Ну так сейчас не июнь, да и снега не предвидится. Так что…

— Тебе не идёт быть букой, ягнёночек, — Игнатьев легко щёлкает меня по кончику носа. — Пойдём. Это в твоих интересах. У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Глава 5

Я соглашаюсь не столько даже потому, что мне интересно его предложение, сколько просто потому, что вдруг понимаю — я очень устала. Адреналин после встречи с бывшим схлынул, и больше всего мне сейчас хочется хоть немного отдохнуть. Не думать о том, что придётся идти в суд, не переживать, какие ещё сплетни обо мне придумают мой муженёк и его семейка, не пытаться понять, что за игру они затеяли. Потому что его мотивов и настойчивости я по-прежнему не понимаю.

— О чём задумалась? Надеюсь, обо мне? — Игнатьев усаживается напротив меня в небольшом, но очень симпатичном ресторанчике.

— Размечтался, — отмахиваюсь от него, пока официант предлагает нам меню и расставляет на столе стаканы с водой.

— Ещё одна иллюзия разбилась вдребезги, — вздыхает этот паяц. — Ну что ж, придётся мне топить горе в… что тут есть?

— Ты что, пить собираешься? — смотрю на него скептически, он же за рулём.

— Обязательно! Утоплюсь в литре домашнего лимонада, — серьёзно сообщает Игнатьев. — Тебе какой больше нравится — апельсиновый с розмарином или клубничный с базиликом?

— Для твоего утопления? А аллергии у тебя ни на что, случаем, нет? — спрашиваю с надеждой.

— Нет, ягнёночек, — хмыкает мужчина. — Не повезло тебе. Рассчитывала в момент приступа делать мне искусственное дыхание рот в рот?

— Перетопчешься, — ворчу, откладывая от себя красочное меню.

— Выбрала? — он тоже отодвигает глянцевые листы и откидывается назад. — Дай угадаю!

— Ну попробуй, — скептически пожимаю плечами.

— Хм-м… Салат с креветками и стейк с молодым картофелем? — прищуривается Игнатьев.

— Нет! — за вредностью тона прячу растерянность — как он умудрился всё угадать?! — Я буду цезарь с курицей, дорадо на гриле и запечённые овощи!

— Не валяй дурака, Агния, — Игнатьев насмешливо качает головой. — Ты терпеть не можешь овощи и рыбу. А курицу можно и дома поесть.

— Да с чего ты… — я замолкаю, потому что к нам подходит официант.

Игнатьев, бросая на меня многозначительные взгляды, заказывает именно то, что сказал в самом начале. Можно было бы встать в позу и потребовать сменить заказ. Но, во-первых, я голодная. А во-вторых, это действительно глупо. Давиться чёртовой рыбой назло наглому хирургу? Перебьётся!

Поэтому я с удовольствием съедаю салат с креветками и прекрасно приготовленное мясо. И только затем смотрю на мужчину. Тот понимает без слов.

— Итак, у меня для тебя есть предложение!

— Рационализаторское? — не могу не поддеть.

— А ты хочешь руки и сердца? — тут же реагирует Игнатьев.

— Нет! — открещиваюсь моментально.

— Опять оскорблён в лучших чувствах, — хирург изображает из себя что-то среднее между Пьеро и полудохлым Ромео, драматически прижимает ладонь ко лбу. — А ведь мне на секунду показалось, что мои чувства… ах, что ты их заметила и ответила взаимностью…

— Хватит паясничать, — обрываю валяющего дурака мужчину.

— Ты первая начала, — объявляет этот… — сбила меня с мысли!

— Ладно, извини, я слушаю, — иду на попятный, потому что хочу уже выслушать его и уехать домой — снять наконец чёртов костюм и каблуки, завернуться в плед, включить какое-нибудь максимально дурацкое кино и пить чай с шоколадкой.

— Ты извинилась? — Игнатьев хлопает себя по карманам.

— Что ты делаешь? — смотрю на него недоумённо.

— Ищу блокнот, внести туда этот невероятный факт, буду отмечать эту дату каждый год.

— Игнатьев, всё, хорош, я оценила твоё искромётное чувство юмора, — морщусь.

— Ладно, — Даниил смотрит на меня насмешливо. — Значит, так. Я в курсе твоих затруднений. И предлагаю помощь.

— Какую помощь и какие затруднения? — хмурюсь, глядя на него.

— Твоя диссертация, — он поднимает брови. — Тебе ведь немного оставалось до защиты.

— И?.. — мне вдруг становится горячо в груди.

— Я могу стать твоим научным руководителем, — выдаёт он, заставляя меня закашляться.

— Игнатьев, ты серьёзно? — отдышавшись, делаю глоток воды. — Кто-то из нас в этом случае до защиты не доживёт! Мы же поубиваем друг друга!

В ответ я удостаиваюсь только язвительного взгляда. И задумываюсь. На самом деле… Это ведь выход. Реальный выход. А защита под его крылом даст мне всё — статус, квалификацию, возвращение репутации… У меня на секунду начинает кружиться голова. Вот только…

— А что взамен? — смотрю на хирурга, прищурившись.

— Взамен?

— Ты же не просто так предлагаешь мне это, — начинаю медленно. — Лично тебе от моей защиты никакого прока, одни проблемы. Значит, тебе что-то нужно…

— О, да, — мужчина расплывается в улыбке, от которой у меня почему-то бегут мурашки по спине. — Вот тут-то мы и переходим к самому интересному.

— Чего ты хочешь? — выпаливаю, не выдержав паузы.

Он откидывается в кресле.

— Тебя.

В первую секунду мне кажется, что я ослышалась. Ошалело смотрю на мужчину, он не отводит от меня взгляда — вроде бы такого же привычно насмешливого, как обычно, но… что-то в глубине его глаз настораживает.

— Снова твои дурацкие шуточки? — спрашиваю неуверенно. — Игнатьев, ты же меня терпеть не можешь!

— А я извращенец, — невозмутимо заявляет хирург.

— В этом я как раз не сомневаюсь, — качаю головой. — Но давай как-то посерьёзнее. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что хочешь меня?

— То есть идея, что я могу испытывать к тебе тягу сексуального характера, кажется тебе нереальной? — усмехается он.

— Как раз нет, — прищуриваюсь. — Стоит только вспомнить тот спор, который ты заключил со своими друзьями на последнем курсе… о том, как быстро со мной переспишь. Ах да, и проиграл, вот ведь незадача!

— Я извинился за тот случай, — напоминает мне мужчина.

— А я послала тебя с твоими извинениями в пешее эротическое путешествие, — складываю руки на груди. — У тебя что, незакрытый гештальт?

— Что-то ты сейчас сказала на новомодном психологическом, я не понял, — морщится Игнатьев.

— Зато я поняла, — порывшись в кошельке, бросаю на стол тысячу и несколько купюр помельче и встаю из-за стола. — Поняла,