Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 112

Вздрагивает, когда Ирина закрывает дверь с хлопком.

Волнуется сильнее, но борется с собой.

— Уже можно? — Быстро кивает в ответ на мой вопрос, а потом внимательно-внимательно следит, как я перекладываю один из янтык на тарелку.

Айлин садится напротив нас с Сафие. Свою тарелку наполнять не спешит. А у меня во рту собирается слюна. Но первую пробу снимаю не я.

— Ты знаешь, что янтыки нужно руками есть, кызым?

Спрашиваю, и улыбаюсь в ответ на увеличившиеся глаза зеленоглазой копии моей жены. Я почему-то был уверен, что до этой науки Сафие с Айлин еще не дошли.

Она воспитывала нашу дочку девушкой с идеальными манерами, а мне хочется позволить ей побольше шалостей.

— Неа…

Айка покашливает и ерзает на стуле. Я бросаю на нее быстрый взгляд. Подмигиваю. Она свой отводит и закусывает уголочки губ. Черт… Я тебя обожаю, знаешь? И дочку нашу тоже…

— Сейчас покажу.

Складываю. Дую. Пальцы блестят из-за топленого сливочного масла, которым Айлин смазала подпеченное тесто.

По классике сложенного вдвое достаточно, но для Сафие я сгибаю янтык еще раз. Протягиваю. Сафие с восторгом забирает. Пачкается вся тут же. Тянет ко рту и кусает.

Жует с удовольствием. Мотает головой и закатывает глаза.

— Очень вкусно, баба. Очень-очень вкусно. Ешь ты.

Возвращает мне свой кусаник, а сама тянется к блюду за новым.

Айлин цокает языком и глазами показывает дочке, что таким поведением недовольно, но Сафие отмахивается.

— Я попробовала, мамочка. Вкусно. Айдару можно есть!

Чтобы не засмеяться — кашляю.

«Айдар» иногда еще проскакивает. Когда-то мне придется объяснять, почему не был рядом с ней от рождения и до четырех. Но это потом. А пока я переключаю внимание ее матери на себя.

Тоже кусаю. Закрываю глаза. Задерживаю на языке.

«Я за янтыки все на свете прощу». А прощать-то по итогу нечего.

Открываю глаза — встречаюсь с ее взглядом. Внимательным. Иголкой прямо в сердце колет боль.

Мы сможем снова? А хотя бы попытаемся?

Едим в тишине. Уверен, вдвоем благодарим Аллаха, что у нас есть дочь, которая заполняет собой все пространство и маскирует всю неловкость, боль, проблемы. Провалы. Обвалы.

Я несколько раз благодарю Айлин и хвалю ее умения. Она смущается. Сама рвется убирать со стола.

И я не против, но все равно ссаживаю Сафие, предварительно вытерев салфетками каждый пальчик, отправляю мыть руки, а сам встаю с полупустым блюдом.

Айка чистит тарелки для посудомойку.

Я останавливаюсь рядом и опускаю блюдо на столешницу. Стою боком. Смотрю на нее. Замечаю, что по рукам бегут мурашки. Кожа гусиная. Волоски дыбом.

Она колеблется несколько секунд. Может и хотела бы сбежать, но, видимо, решает, что раз уж встала…

С решительным вздохом откладывает салфетку. Складывает руки на груди, защищаясь, но голову на меня все равно поворачивает.

Я слышу тихое:

— Прости меня за вчерашнее. Я слишком… Драматична…

Неуместно, но улыбаюсь.

Делаю шаг ближе. Она отпрянуть хочет, я тянусь пальцами к шее. Проезжаюсь, касаюсь подбородка. Его даже вскидывать не нужно. Идеальные четкие линии направлены в сторону моего.

— А что мне сделать, чтобы ты меня простила? — Взгляд съезжает. Она не знает. И я пока не знаю. Но сделаю. — Подумай, пожалуйста.

Поглаживаю кожу. По пальцам током бьет жизнь. Я вроде бы сыт, но изголодался. Хочу припасть к источнику.

— Сафие сильно испугалась? — Айлин спрашивает, заходя на более безопасную местность. Как всегда, родителями нам быть легче. Она хмурится, я улыбаюсь.

Мы вдвоем слышим, что наш ребенок даже из ванной с нами разговаривает.

— Она боец. Сказала, что мама стала спящей красавицей. Вы с ней читали такую сказку.

Кивает. Хочет оставить подбородок, а вместе с ним и взгляд, внизу. Я не даю. С нажимом веду вверх.

Жадно хватаю свои крохи внимания.

— Попросила получше тебя целовать. Сказала, так ты проснешься на дольше.

Я не шучу, а она улыбается. Подается затылком немного назад, я послушно отпускаю.

Становится хуже, чем было, когда держал. Хочу верить, ей тоже. Но точно не знаю.

— Анне, пятно вот тут поставила! — Сафие возвращается на кухню громко. Тычет в свою футболку. Айка тут же переключается.

Малышка оббегает стол и врезается в маму. Тонкие руки отточенным движением скатываются от детской макушки вниз.

Теперь уже у меня мурашки от осознания, насколько же они важны друг для друга. И насколько важны для меня.

— Ничего. Постираем. — Айка приседает. Рассматривает лицо, которым я за этот месяц так и не смог налюбоваться. Наш ребенок — это фантастика. Я не подозревал, что внутри меня может быть столько чистых светлых чувств.

Айка ведет по длинным, волнистым каштановым волосам.

Я вспоминаю, как боялась посмотреть на неё в первый день. Я тоже чувствовал ее страх. Панику. Отчаянье даже.

А сейчас не боится. И это такая, сука, ее личная победа…

Сафие, возможно, даже неловко под таким пристальным взглядом. Она сжимает мамины щеки и начинает целовать.

Обнимает. Ластится. Я слышу шепотом на ушко тайное:

— Я скучала, мамочка…

Айка в ответ зарывается носом в ее волосы. Давит в себя крепко:

— И я по тебе, кызым. Я очень тебя люблю.

Глава 35

Айлин

Моя жизнь становится на какую-то новую, пока что неизвестную мне, колею. Я не чувствую себя волшебным образом исцелившейся.

Я встала. Это факт. Я жить хочу. Тоже. Я возвращаю себе способность чувствовать. Со страхом, но открываю сердце для своей дочки. Вспоминаю, как прекрасно ее любить.

Но силы не хлынули в меня потоком. Каждое пробуждение по-прежнему дается с трудом. Далеко не на все хватает энергии и мотивации. От мыслей, что всю ответственность за нас с Сафие снова придется взять на себя — холодный пот выступает на спине. Я полагаюсь на Айдара, осознавая, что делаю это на свой страх и риск.

Мне мало времени. Нужно еще. Чтобы всё переварить. Чтобы обрести себя и свой смысл. Потому что… Я их потеряла.

Понимаю, что назад мы с Сафие уже не вернемся, но куда будет двигаться дальше — еще нет.

Испытываю неизменную благодарность Ирине, которая по-прежнему приходит и занимает моего ребенка, давая мне возможно передохнуть, углубиться в себя. Подумать. Поспать. Погулять. Книжку прочесть.

Это кажется постыдным и запретным. Ничего личного у меня не было вот уже пять лет. Но я со страхом привыкаю к тому, что существует и другая Айлин. Не только мать, но и просто человек.

С ранами. Болью.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 112