Бужу сынишку, несу его на кухню, наливаю ему и себе чай.

– Мамочка, а сколько ещё осталось до выходных, – спрашивает Матвей.

Я достаю шоколадный маффин, которую припасла ещё с вечера. Это наш повар Олег всё время балует моего сынишку, всё время сладости для него передаёт.

У сына сразу проходит сон, а глаза загораются радостью. Глаза…он смотрит на меня и вижу перед собой копию Рамиля.

Господи, как же он похож. Раньше не замечала так сильно. А сейчас…после нашей встречи вижу, что просто копия.

– Ещё три дня сынок. А потом будешь два дня отдыхать. Может, съездим куда-нибудь. Хочешь, в Шоколадницу сходим?

– Хочу, – кивает довольный Матвей, жадно вгрызаясь в пирожное.

После оплаты по ипотеке, за коммунальные и садик у меня остаётся не очень много денег, но я всё равно всегда выделяю немного, чтобы хотя бы раз в месяц сводить сына куда-нибудь.

Мы быстро собираемся. Веду Матвея в детский сад, потом несусь на учёбу. Хорошо мама с работы освобождается рано. Ну как работа. Я бы это назвала больше хобби. Она ходит в баптистскую церковь, помогает там, прибирается, готовит еду для служителей церкви и для ребятишек из неблагополучных семей. Это, несомненно, благородное дело, вот только заработок совсем мизерный. Уж не знаю, какие грехи замаливает мама, но я так и не могу понять, в какой момент она стала настолько сострадательной, что была готова пожертвовать своей семьёй ради других. Я уже не пытаюсь её переубедить, не мне судить её поступки. Остаётся только принять её выбор. Всё же она и мне помогает. Вот Матвейку может забрать из садика, когда не успеваю, водится с ним, спать укладывает. Если бы я жила одна, даже не знаю, как бы всё успевала.

Время уже близится к шести, когда я, наконец, попадаю домой. Мама с Матвеем уже дома.

– Лика, представляешь, мне сегодня СМС какие-то приходили, как будто кто-то деньги пытался снять с карты, – жалуется мама и показывает свой телефон.

Я заглядываю, действительно, попытки перевести то пять тысяч, то три.

– Ну да. Точно, – соглашаюсь я. – Но это обычные мошенники, они ничего сделать не смогут без пин-кода.

– А мне потом из службы безопасности позвонили и предложили сменить код на карте.

У меня всё внутри замирает. Смотрю на маму.

– Надеюсь, ты просто положила трубку? – спрашиваю тихо.

– Так это же служба безопасности. А что надо было не отвечать? – мама невинно хлопает глазами. А у меня сердце бухает так, что в ушах гулом отдаётся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ты им ничего не говорила? Мам?

Судя по виноватым глазам что-то сказала. Торопливо открываю приложение банка, жду пока загрузится и вижу абсолютно пустую карту и вклад.

– Мам! Ты им что дала полный доступ к кабинету личному? – вскрикиваю я.

– Нет, доча. Нет. Я пароль не давала, только три цифры сказала с оборота карты. Но это же не пароль и не пин-код.

Я хватаюсь за голову и начинаю реветь. Истерически рыдать, навзрыд, будто именно сейчас во мне окончательно что-то сломалось. Матвей прибегает из зала и бросается мне на шею, пытаясь успокоить.

– Мамочка, мамочка не плачь, – стирает ладошкой слёзы со щёк.

А мама стоит, закрыв лицо руками.

На вкладе были все наши сбережения. Я ещё думала разнести по нескольким вкладам и часть перевести себе на мой счёт.

Просто не успела.

Глава 10

Полчаса сижу на кухне, тупо уставившись в стену. Надо собираться на работу, а сил нет.

Обидно. Чертовски обидно за себя, за Матвейку, за маму. Судьба будто издевается над нами.

Господи, ну сколько можно уже? Сколько можно надо мной издеваться?

Услышала бы мама мои мысли, уже давно бы лекцию прочитала, что бог есть любовь, и он не издевается над тобой, а даёт испытания по нашим силам. Если это случилось в твоей жизни, значит, ты можешь выдержать. Только почему-то у других таких проблем не случается, а я будто не живу, а игру прохожу на самом сложном уровне. Постоянно какие-то проблемы: то с кредитами, то с деньгами, то с работой.

Время близится к восьми, уже итак опаздываю, но идти совершенно никуда не хочется. Даже мама не подгоняет, чувствует себя виноватой.

Нет. Эти деньги не были последними. У меня лежат на моём счету около ста тысяч, но я их копила на учёбу. Год учёбы в педагогическом вузе стоит двести сорок пять тысяч в год. До конца февраля я должна внести оставшиеся сто двадцать тысяч. Учитывая, что я отработаю весь месяц в ночь без выходных, могу получить тысяч сто пятьдесят. А у меня платёж по ипотеке семьдесят три тысячи плюс двадцать тысяч добавить к деньгам за учёбу. Плюс коммунальные и за садик.

Подсчитываю всё. Ну вроде должно хватить.

На душе становится немного легче. Но всё равно жаль потерянных денег. Ведь мама копила их несколько лет. И ведь я давно хотела перевести их на другой вклад, где пополнять можно, а снимать нельзя, но там процентная ставка меньше, чем на старом вкладе. Вот и тянула. Дотянулась, блин!

Тяжело вздыхаю.

Не видать мне выходных в ближайшие несколько месяцев. А я так устала.

Тру виски. Заставляю себя встать.

– Луша, и что совсем ничего сделать нельзя? – спрашивает мама еле слышно.

– Нет, мама. В банке говорят, что ничем помочь не могут. Ты ведь сама все данные им сказала.

– Вот что за люди такие? И ведь не жалко им никого. Сколько людей обманывают.

– Нет, мама. Не жалко. Ради больших денег люди и на убийство готовы пойти, а тут всего-то мошенничество. Ладно. Не переживай. Им всё это вернётся ещё. Как-нибудь вытянем.

Мама встаёт с дивана и обнимает меня. И сколько бы я на неё ни злилась, сколько бы ни ругала за то, что она вот такая доверчивая и наивная, но обижаться на неё не могу.

Прощаюсь с мамой и Матвеем и еду на работу.

Захожу в клуб через чёрный вход, тороплюсь. Опоздала уже на полчаса. Надо незаметно прошмыгнуть в раздевалку и поскорее переодеться. Лишь бы никто не заметил и не сдал. На пути к моему счастью никто не встречается. Скидываю с себя быстро джинсы и кофту, натягиваю узкую юбку и чулки.

– Лика, привет! – в раздевалку входит Мишка. – Ты чего опаздываешь?

– Да так получилось Миш. Надеюсь, никто не заметил?

– Ага. Никто не заметил. Там новый босс тебя обыскался уже.

– Новый босс? – удивлённо переспрашиваю я.

– Ну да.

– А что ему от меня надо?

– А вот этого я не знаю, тебе виднее, должно быть.

– Ну ладно. К нему в кабинет подойти?

– Угу.

Миша ведёт себя немного странно, как-то отстранённо, что ли. Наверно обиделся из-за вчерашнего. Так и думала, что ребята обидятся.

Иду в кабинет директора. Интересно, зачем я новому боссу понадобилась. Не хотелось бы в первую неделю его работы сразу выговор получить или штрафы. Сейчас каждая копейка на счету.

Стучу в дверь. Из-за двери доносится громкое: “Входите”.

Открываю и вижу за столом Рамиля. Оглядываюсь по сторонам, ожидая увидеть нового босса. Но в кабинете кроме нас больше никого.

– Здравствуй, Лика! – здоровается Рамиль и встаёт из-за стола.

– Здравствуй! А…где Алмазов?

Снова оглядываюсь, будто он сейчас должен появиться.

Рамиль подходит ко мне. Я отступаю назад, сохраняя дистанцию.

– Присядь, – приглашает жестом на стул.

Я прохожу к стулу напротив стола. Пока не поговорю с Алмазовым, буду Рамиля игнорить, чтобы не мешал. А он как ни в чём не бывало проходит снова за стол и садится.

– Ты подумала над моим предложением?

– Знаешь Рам, мне сейчас не до этого. Лучше скажи где Алмазов? Мне передали, что он меня искал.

– Алмазов перед тобой. И да я тебя искал. Как раз по этому вопросу.

– В смысле? – сердце ухает куда-то вниз.

Я вглядываюсь в лицо Рамиля, но там даже нет ни тени насмешки или улыбки.

– В прямом. Я сын Юрия Валентиновича Алмазова. А клуб – это как раз наследство отца, про которое я вчера тебе и говорил.