- Я знаю более радикальные способы добычи информации, без побоев.

- Так ладно, скажу один раз и прошу держать это в тайне, пока мы не решим проблему. В общем… - я замялась, - если вы или ваши знакомые ищут в найм сотрудника, имейте меня ввиду. Я не прошу по специальности, готова делать что угодно. Любую работу, которая будет мне по силам и за которую заплатят.

Настя присвистнула, а Римма только спросила:

- Все так плохо?

- Наверное, даже хуже, чем просто плохо. Сегодня звонили из банка. Как бы это сказать… Саша не платил по кредитам за этот и предыдущий месяц и у нас очень, очень большие долги. А денег, чтобы их покрыть нет, и взяться им неоткуда. Все наши сбережения он потратил на юристов, чтобы скорее вернуться на работу, и вот...

В этот момент словно по заказу мой желудок гулко заурчал.

Подруги переглянулись и кивнули друг другу. Видимо, пока я страдала дома, они освоили телепатическую связь. Иначе их синхронность не объяснить, потому что в следующую секунду Римма взяла меня под локоть, а Настя скомандовала:

- За бургерами! Банкует ваша маммита, Савранская Анастейша!

И они наперебой принялись предлагать варианты, самые странные, самые нереальные и неосуществимые, а я слушала их и улыбалась. Потому что это неоценимое счастье – иметь таких друзей.

Глава 8

За окном срывались колючие снежинки, а прохожие сильнее кутались в шарфы и куртки. На улице сейчас холодно, а здесь в крохотном кабинете Центра Занятости – наоборот.

Работала батарея, работал радиатор и работали две женщины, сидящие за большими, гулкими компьютерами.

Единственный, кто не работал, была я.

- Нет, диплом подтвердить не могу, я бросила университет на последнем курсе.

- Ага.

И в этом «ага» было столько осуждения, что дальше можно не продолжать.

- Может какие-нибудь курсы?

- Кулинарные… - прошептала в ответ. - Я умею и муссовые торты, и утку по-пекински и дичь, если надо.

С каждым словом мой голос становился тише, а выражения лица сотрудницы биржи грустнее.

- Дичь это конечно хорошо, вот только вряд ли ею заинтересуешь потенциального работодателя. Ну а школу вы хотя бы закончили?

Это было совсем унизительно, но я, готовая на все, молча достала аттестат.

- Да вы медалистка, - цокнула языком женщина напротив. Та, что сидела позади меня, снова осуждающе вздохнула.

- Программа просто легкая была.

- А в университете значит тяжелая, раз не доучились.

Я внимательно посмотрела на прическу говорившей. Тугие, накрученные в локоны спиральки, обрамляли широкое лицо. Считается, что кудрявые люди более легкие и открытые, но не в этом случае. Передо мной сидела яркая представительница партии консерваторов. Я бы даже сказала ее идеологический лидер.

- Уехала за мужем в гарнизон, а сейчас он дослужился до полковника и ушел к любовнице. Молодой. – Зачем-то добавила в конце.

Звучало жалостливо. По крайней мере, обе сотрудницы Центра согласно закивали, словно подтверждали мои слова.

Не объяснять же им, что на вступительном экзамене меня завалили, чтобы освободить место для сына «нужного человечка». Что мамины слезы и конверт в деканат все-таки решили проблему, и я оказалась зачисленной на факультет геодезии и картографии, который возненавидела всей душой.

Я готовилась стать преподавателем французского, читала в оригинале Бодлера и Сулье, как вдруг на меня надели каску и отправили в поле.

А потом появился Александр Кораблев. Высокий, красивый, с мечтами о небе. В нем было столько жизни, что я смогла наконец оттаять и вспыхнуть его мечтой. У нас случился красивый, нежный роман, как в советском фильме. Саша встречал меня с лекций, даже если ему приходилось часами ждать под корпусом: - в жару, ливень или снег. Он всегда провожал меня до дома, звонил из командировок и писал бумажные письма, когда все вокруг строчили смс.

«Мы никогда не расстанемся, потому что я тебя никогда не отпущу», - сказала он мне на прощанье, а через неделю после этого получил распределение на север.

А я получила предложение поехать за ним.

Летчики – не военные. Хотя кое в чем они похожи. Саша тоже не мог выбрать, где ему работать и радовался любому направлению, даже за Полярный круг. Фридмана, его близкого друга, отправили куда-то в Калмыкию на вертолет, а нам повезло больше, и Саша быстро пересел на самолет.

На тот момент мы были уже женаты.

Саша учился, пропадал на сменах и в командировках, шел за своей мечтой, а я ему помогала. Вот и вся история.

Да, я не офицерская жена, как это принято говорить, но прошла и нищету, и жизнь в бараках и общежитиях. Варила щи из одного куриного бедра, крахмалила воротнички на кипенно-белых рубашках и не спала, когда Саша летал в ночь. И то, что случилось с нами сейчас, я тоже переживу с поднятой головой. Не сахарная, не растаю.

- Я могу делать любую работу: убирать, стирать, готовить еду. И вообще, я очень вкусно готовлю!

- Ну, у вас нет поварского образования, так что вряд ли это подойдет, - вздохнула женщина напротив.

- А вот интересно, каково это никогда не работать, а потом устраиваться уборщицей? Вам должно быть сейчас очень стремно, - раздался язвительный голос сзади.

Я обернулась. За вторым столом сидела молодая девушка с узким, как у рыбы лицом. Ее глаза лучились от сказанной только что гадости.

- Зато вам наверняка очень радостно, от того, что вы здесь сидите. Вы производите впечатление очень счастливого человека, даже завидую вам немного, - спокойно ответила я.

Девушка вспыхнула и с силой затарабанила ноготками по клавиатуре.

- Мы предложим вам курсы повышения квалификации, и потом подберем несколько вариантов, - продолжила первая сотрудница Центра Занятости.

- А так чтобы без курсов? Поскорее начать работать, пока не найдется что-то получше? Вы не подумайте, я не неженка и все могу!

Мне так хотелось хоть немного облегчить Саше жизнь, что я готовы была хоть в шахты. Только не брали.

Женщина напротив грустно выдохнула. Уголки ее губ поползли вниз, образовывая квадратную складку как у марионетки.

- Заполните пока документы, хорошо? Мы свяжемся сразу, как появится что-то.

Пока я сидела над бумагами, коллеги шептались у меня за спиной. Не обо мне, к счастью. Что-то про уроках, собрание в школе и подарки на Новый год.

- Да я с этих цен в шоке. Все ждала черную пятницу, а эти суки сделали скидку на все, кроме того что надо. И теперь выбирай, или оливье с мясом, или духи под елочку. А я о них так мечтала!

Та, что постарше, хотела что-то ответить, как я ее перебила:

- Я закончила, могу идти.

- Идите, конечно, и удачи вам… что ли.

Когда я складывала в сумку аттестат и зачем-то взятые сертификаты разных курсов, бесполезных, но таких интересных, взгляд мой упал на монитор второй сотрудницы. Там была фотография парфюма от Минталь, сладкой жижи, на которую у меня сейчас открылась аллергия.

- Ой, у меня такие духи, - выпалила я не подумав.

- Могли бы и не хвастаться, - поджала девушка губы. В этом было столько детского, что я перестала на нее злиться.

- Я не хвастаюсь. Я ими все равно не пользуюсь, не мой аромат, понимаете? Хотите, я их вам принесу? Просто так.

- Просто так даже кошки не родятся. И вообще, не нужны мне подачки, я эти духи у вас купить могу, я ведь в отличие от некоторых работаю. – И подумав, она добавила, - Если цена устроит, конечно.

- Покупайте, Бога ради. Два флакона, еще в слюде, я вам завтра принесу.

И довольная, я вышла из кабинета. Пускай без работы, зато с деньгами от продажи ненужных духов. Я умела радоваться мелочам.

Уже на выходе меня догнала та самая девушка с узким лицом.

- Подождите, - от быстрого бега она тяжело дышала, - я вам это… сказать хотела. Вы не ждите звонка с Биржи, они вашу анкету месяц будут обрабатывать, ищите работу сами.