Даша и Тата обступили люльку с новорожденным братиком. У Смирновского родился сын. Вот теперь точно.

Боже, как я смеялась над ним годы назад, когда мы вернулись с узи. Двое девчонок! А этот самоуверенный адвокат всем раструбил, что у него точно будет сын. Железно. Меня даже волнение от двойни покинуло, настолько мне было смешно.

А не так давно Смирновский принял на руки мальчика. Назвал Никитой. В честь брата, в семье которого уже подрастает Денис. Эти двое не перестают повторять друг за другом. Мы, их жены, уже махнули на это рукой.

- Тат, идите, заканчивайте с домашкой в подготовительный центр, - командует папа.

Девчонки уносятся, недовольно мыча.

- Мне звонила Виктория, - Дэн за руку отводит меня от люльки. Пальцы не отпускает.

Вмиг понимаю, о ком он.

- Зачем? - хмурюсь.

Я все еще ревнива, да.

- Рассказала про Льва.

Давно не звучало это имя. Мой бывший муж получил тюремный срок и, наверное, уже успел освободиться. Мы вычеркнули из своей жизни его и любые напоминания.

- И? - еще сильней свожу брови.

- Он узнал, что сын не от него. Приходил к Вике советоваться. Она ведет клиентов в частном порядке, клиники больше не хотят иметь с ней дело. Но старые клиенты и по сарафанному радио есть. Вот и Лев нагрянул в ее кабинет. Говорит, никогда его таким не видела, даже в суде. Одновременно злой как черт и полностью раздавлен. Именно сейчас он по-настоящему получил наказание. Ведь он любит мальчишку… Ребенок для него ближе всех на свете.

Горько усмехаюсь.

- Он всегда называл оленями тех, кто любит и воспитывает чужих детей. Но как он узнал?

- Случайно. Жаль ребенка. Хотя пока вроде Лев не настроен ему говорить. С Миланой они и так не живут уже. Она вроде сошлась с какой-то школьной любовью и сбежала.

Качаю головой.

- Вот теперь Лев точно получил урок. Надеюсь, хоть его он пройдет с достоинством, и мальчик не пострадает.

- Вика уверена, так и будет. Она попросила нас молчать.

- Я никогда не злилась на этого малыша, так что… - жму плечами. - Давай теперь окончательно закроем их тему?

Муж забирает меня в объятия.

- Скажу последнее, можно? - прижимает меня крепче. - Я очень рад, что он тебе изменил.

Конец