Он скользит рукой от подбородка вниз по шее и нежно касается ключицы.

– Я могу кое-что сделать, что определенно снимет напряжение в твоем теле, и я уверен, что успею закончить до того, как сработает таймер духовки.

– Я воспользуюсь шансом.

Сначала Генри нежно целует меня, затем опускается на колени, и это, возможно, самое потрясающее зрелище, которое я когда-либо видела. Я никогда не была так рада, что надела платье. Он проводит руками по внешней стороне моих бедер, задирает подол и останавливается на резинке нижнего белья.

– Ты делала это раньше?

Он наблюдает за мной, проводя языком по нижней губе в ожидании ответа.

– Нет, но я хочу знать, каково это.

– Хорошо. Я тоже. Прислонись спиной к столешнице.

Он стягивает с меня трусики, приподнимая каждую ступню за лодыжку, чтобы я могла снять их. Покрывая поцелуями внутреннюю сторону моего бедра, закидывает мою ногу себе на плечо, и его голова исчезает под юбкой.

Трудно не задаться вопросом, в какой момент у меня откажут ноги. Или остановится сердце. И я не уверена, что случится раньше.

Какое-то время он просто целует и ласкает внутреннюю поверхность моих бедер и задницу, удерживая меня на месте. А я стараюсь не извиваться в его руках, чувствуя, как его легкая щетина раздражает мою чувствительную кожу.

Генри раздвигает языком мои складочки, и у меня перехватывает дыхание. Я запрокидываю голову, когда он облизывает и посасывает клитор. Я чувствую, как моя кожа покрывается испариной, и хватаюсь руками за столешницу позади себя, чтобы удержаться в вертикальном положении. Со стоном произношу его имя и получаю шлепок по заднице, и когда снова издаю стон, он медленно вводит палец внутрь, растягивая меня, затем добавляет еще один.

Дальше все, кажется, происходит в мгновение ока. Наслаждение пронизывает каждую клеточку моего тела, нарастая и усиливаясь, пока я привыкаю к ощущению наполненности. Он стонет, когда я сжимаюсь вокруг его пальцев, и продолжает ласкать меня языком с идеальной скоростью и нажимом.

– Генри, – выдыхаю я. Свободной рукой он отпускает мое бедро и находит мою руку, позволяя мне вцепиться в него с невероятной силой.

Мои ноги почти подкашиваются, перед глазами вспыхивают звезды, между ног все набухло и возбудилось. Генри осторожно отстраняется, натягивает на меня трусики и встает передо мной.

Я должна что-то сказать, что угодно, может, даже написать ему благодарственное письмо или воздвигнуть памятник в его честь. Но мне не нужно этого делать, потому что срабатывает таймер духовки, и судя по самодовольному выражению на его лице, он в большей похвале, кажется, не нуждается.

Глава 25

Хэлли

Шум, доносящийся из вестибюля арены, еще долго не утихает после того, как игра закончилась и люди начали расходиться.

Мне удалось занять один из высоких столов со стульями, расположенных по периметру комнаты, чтобы попытаться набросать главу. Генри велел говорить почаще «нет», и я практикуюсь на себе, говоря «нет», когда отвлекаюсь на что-то, помимо своей незаконченной работы, теперь, когда День благодарения прошел.

Рукопись помогла мне отвлечься от того, как грустно было возвращаться в четверг с работы в пустой дом, и Джиджи с Мэйси не захотели разговаривать, потому что были слишком сонными. У миссис Астор гостила ее родня, но она оставила мне в холодильнике тарелку с праздничным угощением, что было очень мило с ее стороны. А еще она украла мою кошку, хотя сделала мне одолжение и предупредила об это заранее. Одна из ее внучек страдает аутизмом, и Джой помогает ей справляться с оживленными семейными встречами, так что я не против поделиться.

Незавершенная работа, по крайней мере, должна находится в процессе, и сейчас я не столько загружена другими заботами, пусть и временно. Нужно перестать себя жалеть за то, что отстаю, и уже начать что-то с этим сделать. После того нервного срыва моя продуктивность резко возросла неожиданным образом, или не столь уж неожиданным, смотря с какой стороны посмотреть. Я поняла, что зря боролась с отсутствием вдохновения, потому что дело было в другом – я была отвлечена.

Конечно, я сомневаюсь, что кто-то осудит меня за то, что провожу так много времени под нежным, привлекательным хоккеистом, но все же я целеустремленная женщина. У меня может быть все, и будет, мне просто нужно на самом деле попытаться. Я не могу и дальше отвлекаться на смазливое личико и звездную личность. Даже если это самое красивое личико и самая выдающаяся личность.

Кстати, о самом красивом лице. Генри открывает дверь, на которой теперь висят две таблички «Вход воспрещен», к большому удовольствию болельщиков, все еще слоняющихся поблизости. Когда его замечают, вокруг раздаются радостные возгласы, и мне, конечно, приятно видеть, как его чествуют, но в то же время мне некомфортно за него, потому что он чувствителен к громким звукам.

Я пытаюсь сосредоточиться на том, как заставлю своих воображаемых персонажей целоваться и ссориться, и при этом не засмеяться, когда вижу, как люди останавливают Генри, чтобы поговорить с ним, а он от этого совершенно не в восторге. Когда к нему подходят две женщины в хоккейных свитерах, на которых красуется его имя, мне становится немного сложнее сконцентрироваться на своем ноутбуке.

Я слышу, как одна из них громко смеется, а другая кладет руку ему на плечо. Я не могу разобрать, что говорит Генри, и все еще притворяюсь, что работаю, когда боковым зрением замечаю, что он направляется ко мне. Он останавливается рядом, и благодаря высокому стулу, на котором сижу, мы оказываемся на одном уровне. Я поворачиваюсь к нему, а он широко мне улыбается.

– Привет. Вы одержали победу, – просто говорю я. – Два дня подряд, и я видела обе игры. Значит ли это, что я твоя самая ярая фанатка?

– Конечно, я выиграл. – Бросая сумку на пол, он крепко целует меня и зарывается руками в мои волосы. Он отрывается от моих губ, только когда проходящие мимо хоккейные болельщики начинают свистеть и улюлюкать, и прижимается своим лбом к моему. – Ты мой счастливый талисман. Я же говорил: наука.

Обычно мы не целуемся на людях, даже после того случая в отеле, но когда две женщины в свитерах с именем «Тернер» стремительно удаляются, я заподозрила, что, возможно, поцелуй был не для меня.

– Знаешь, ты можешь просто отказывать людям. Для этого не обязательно устраивать спектакль. – Он слегка отстраняется, чтобы посмотреть на меня, его руки все еще лежат на моей шее.

– О чем