- Прекрати, - потребовала я.

- Нет-нет, смотри, что я придумал, - Звягин зацепил цепочку на выступ на кровати таким образом, чтобы я не могла двигаться. Настолько сильно были натянуты мои руки, что даже простое шевеление кистями вызывало адскую боль не только на запястьях, а в целом на руках и плечах. – Отлично, теперь я могу делать с тобой, что хочу!

От происходящего моё сердце сошло с ума.

- Никита, пожалуйста, - отчаянный страх захватил каждую клетку и вцепился зубами в сознание, - не делай ничего! Папа… я же расскажу ему!

- Только попробуй! У моего отца на него такааая история! Мне только свистнуть стоит, и о том, что твой папаша прокурор сбил человека узнают всеее! Усекла? Его посадят! Поэтому ты будешь молчать в тряпочку и стонать… орать, визжать подо мной сейчас, ясно!?

Мне показалось, что я проживаю не свою жизнь, а чью-то чужую. Это не может происходить на самом деле. Не со мной!

От ужаса меня затошнило. Перед глазами разлетелись звёздочки, когда Никита расстегнул мои джинсы, и влез рукой мне в трусики.

- Не надо! Пожалуйста, не делай этого, Никита!

Взмолилась я, остервенело дергая руками. Из-за истерического ужаса даже боль перестала чувствовать. Кажется, у меня вспоролась кожа, потому что на запястьях сильно запекло, но мне было плевать. Лишь бы иметь возможность двигаться и отодрать от себя чужие руки. Вызывающие тошноту прикосновения.

- Почему не делать? Ты моя будущая жена, - со злостью выплюнул Никита, раздвигая складки на моей плоти и находя мой клитор. Надавил на него, из-за чего я рефлекторно дернулась, а потом начал тереть. Именно в той точке, где ощущения всегда были максимально острыми. – Никакое это не отклонение, Игнатова! Тебе нравится! Нравится, когда тебя берут силой, признай! Поэтому ты и кончаешь!

Я порывисто замотала головой, чувствуя, как задыхаюсь. Если я кончу, я сойду с ума. Амир… Боже, этого никогда не должно было произойти! Амир меня не простит! Не после того, как узнает, что я обманула его. Перед глазами встал требовательный взгляд любимого, который на столькое пошел ради меня и нас, а тело вдруг пронзило острым, как тысячи иголок оргазмом. Судороги охватили ноги, а Никита рассмеялся.

- Вот видишь, Игнатова! Сейчас еще немного и потечешь! И тогда я оторвусь за всё это время! И покажу тебе, что значит трахаться по-настоящему!

Произошедшее ввело меня в ступор. Как если бы рядом произошёл взрыв и меня оглушило. Контузило. В глазах застыли слёзы, лицо Никиты поплыло, а я не могла думать ни о чём другом как только об Амире и о том, что только что произошло.

Ненависть к себе, которой я думала я лишилась благодаря Амиру, вернулась и начала душить меня. Вцепилась в горло черными длинными пальцами, твердя, что если бы не моё проклятое тело, этого бы никогда не случилось. Не после того, что было между нами с Амиром. Не после того, как я узнала как это любить безоговорочно, и поняла, что меня тоже любят вопреки. Вопреки тому, кто мой отец. А я сейчас предала мужчину, ради которого могла бы отдать жизнь. Совершенно не желая того, противясь, предала.

Громкий всхлип вырвался из моих легких, когда я вдруг представила, что больше никогда не смогу смотреть в лицо Амиру. Не смогу взглянуть ему в глаза.

А потом… Потом я почувствовала, как с меня сдёрнули джинсы и услышала звук расстегивающейся ширинки. Из тумана меня вытащило мгновенно. Сморгнув скопившиеся в глазах слёзы, я увидела, как Никита стаскивает с себя собственные джинсы вместе с трусами.

Боже, нет! Нет, только не это!

Его член уже стоял, и этот ненормальный поглаживал его одной рукой, а второй держал меня за талию. Коленом встал на моё бедро, лишая возможности двинуться выше, чтобы освободить руки. Возможно, завтра я почувствую всю ту боль, что он причинил мне, и мои руки и бедра будут ныть еще долгое время, но сейчас адреналин вернул в мой организм энергию.

- Никита, не вздумай! – зашипела я. – Это будет насилие, самое настоящее, ты слышишь!?

- Какое нахрен насилие? Мы поженимся летом, батя сегодня обрадовал! Так что рассматривай это как первый раз с будущим мужем, - его ладонь сильно сдавила мои щеки, когда он улегся между моих ног.

- Нет, не надо, - слова рывками вылетали из моих сжатых губ, - Никита не надо! Я не люблю тебя! И не выйду за тебя никогда!

- Выйдешь! Ты выйдешь, Лия, - разозлился он и вдруг задрал вверх мою футболку.

Сжал больно грудь и сдвинул вниз чашку лифчика.

- Нет, никогда! Я ненавижу тебя! Я сбегу из дома, сама расскажу всем о том, что сделал мой отец, пусть его посадят, мне все равно, но я никогда не буду с тобой, понятно?!

Выкрикнула истерически, и в этот же момент у меня в ушах зазвенело. То, что Никита ударил меня я поняла только спустя пару секунд, когда темнота в глазах начала рассеиваться.

- Заткнись, Игнатова. И лучше будь паинькой!

45

Амир

- Ах ты сукин сын! – процедил Игнатов, едва открыл дверь.

Шахин без приглашения вошёл внутрь, плечом отодвигая хозяина дома.

- Где Лия? – потребовал ответа, ступая в гостиную.

- Там, где ты её не найдёшь, - рявкнул Пётр, входя следом. - Не знаю, чего тебе стоило задержать меня, но если ты думаешь, что таким образом получишь мою дочь, то ошибаешься.

Амир обернулся и тяжело взглянул на бывшего друга. Тот выглядел как заведенный зверь.

Лицо багровое, глаза горят недобрым огнём, пальцы подрагивают от переизбытка адреналина. Его понять можно – кому понравится, когда твою семью по всем базам не пропускают?! Вот только как Амир уже предупредил ранее, он Лию не отпустит. Если для этого нужно сделать так, чтобы всё семейство не могло выехать из страны, значит так и будет. Спасибо Олегу Ивановичу и тут подсобил.

Вот только Шахину этого было недостаточно. Его люди уже несколько часов ищут Лию, но это как искать иголку в стоге сена. Даже неизвестно на какой машине её увезли. Камер на выезде с их улицы не установлено, только на перекрестке, а там черт ногу сломит в потоке