Но тело и мысли не слушались. Вспомнил, как её губы дрожали, когда она задержала дыхание… Рука сама потянулась к телефону — «Надо срочно разобраться с Миланой». Но время поджимало.

Больница. Пять минут опоздания.

На крыльце меня уже ждал Крылов — высокий, с холодными глазами нейрохирурга, привыкшего решать, кто будет жить, а кто — нет.

— Евгений Аристархович, вы не слишком пунктуальны. — Голос, как скальпель по нервам. — У меня пациенты, а вы сами назначили время.

— Прошу прощения, Роман Сергеевич. Как мама?

Он чуть смягчился, заметив, как я нервно сглотнул.

— Состояние тяжёлое, но стабильное. КТ подтвердила: аневризма растёт. Если не прооперируем в ближайшие недели — риски возрастут в разы.

«Блин… А если операция пойдёт не так? Если она…» — Мысли накрыли лавиной, но Крылов, будто читая их, резко пресёк:

— Но ваша мать — боец. Шансы есть.

— Каков план?

Он изучающе посмотрел на меня, потом махнул рукой в сторону сквера.

— Прогуляемся.

Аллея. Листья под ногами. Холодный воздух щипал ноздри.

— Сейчас ей критически важно избегать стрессов, — говорил Крылов. — Любой скачок давления — и стенка сосуда может не выдержать. Нужен круглосуточный контроль.

— Сиделка?

— Медбрат с опытом в нейрореабилитации. — Он приостановился. — Есть у вас знакомые в медицине?

«Откуда? Я же IT-шник, а не… Стоп.» Вспомнил, как мама пару месяцев назад хвалила какого-то парня из больницы — помог ей с капельницей, когда её забыли подключить…

— Нет, но найду.

— Хорошо. — Крылов достал листок. — Кстати, в нашей больнице есть толковый специалист — Дмитрий Соколов. Работал в московской клинике, сейчас здесь.

«Соколов… Точно, мама о нём говорила!»

— Контакты дадите?

— У администрации спросите. — Он хмыкнул. — Но предупреждаю — мужчина с характером.

«Главное, чтобы знал свое дело. Остальное переживём»

— И ещё момент… — Крылов вдруг стал серьёзнее. — У вашей матери 4-я отрицательная. Если во время операции понадобится кровь…

«…Милана. У неё такая же. Но после всего этого цирка…» Желудок сжался в комок.

— У меня 3-я положительная…

— Знаю. — Его улыбка не дотянула до глаз. — Но мир не без добрых людей. Держите в голове.

* * *

Я сидел в больничном коридоре, сжимая в руках историю болезни мамы, когда услышал за спиной:

— Евгений Потапов?

Голос был резкий, будто его владелец только что выпил стакан лимонного сока. Обернулся — передо мной стоял мужчина лет тридцати в слегка помятом больничном костюме. Темные гладкие волосы, собранные в небрежный хвост, острые скулы и холодные серые глаза, которые смотрели на меня с явным раздражением.

— Дмитрий Соколов.

Он не протянул руку. Я тоже не стал. Только лишь приветственно кивнул.

— Так ты тот самый Женя, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то между насмешкой и презрением.

Я нахмурился:

— "Тот самый"?

Соколов усмехнулся, доставая телефон:

— Арина говорила, что ты любишь врываться в жизнь людей, когда им не до тебя.

Я почувствовал, как сжимаются кулаки. Вот как? Значит, я ворвался в её жизнь, когда ей не до меня?

— Мы знакомы?

— Нет. Но я о тебе наслышан. — Он скрестил руки на груди. — "Женя не пришел на выпускной", "Женя пропал после школы", "Женя не ответил на сообщения"...

Я резко встал.

— Ты с Ариной...?

— Старые друзья. — Его ухмылка стала еще шире. — Очень хорошие старые друзья.

Я глубоко вдохнул, пытаясь сдержать гнев.

— Послушай, я просто хочу помочь маме.

— Поздно спохватился. — Он швырнул папку на стол. — Ты должен был "хотеть помочь" десять лет назад, когда уезжал, даже не оглянувшись.

Его слова ударили больнее, чем я ожидал. Я сглотнул, чувствуя, как подступает знакомая волна вины.

— Ты ничего не знаешь о моих причинах.

— Знаю достаточно. — Соколов сел напротив, его взгляд стал чуть менее враждебным. — Крылов говорит, операция нужна срочно. Я помогу.

Он открыл историю болезни, начал что-то записывать, затем добавил, не глядя на меня:

— И если ты действительно хочешь помочь матери — не создавай ей лишний стресс. Она и так еле держится.

Когда он ушел, я остался один с гнетущими мыслями. Почему Соколов так ненавидит меня? Что именно рассказала ему Арина, и почему она делилась с ним? И главное — почему мне так больно от того, что какой-то посторонний мужик знает о моих ошибках больше, чем я сам?

Я посмотрел на телефон. Последнее сообщение от Миланы: "Дорогой, я соскучилась. Жду тебя." С фото декольте бывшей невесты в красивом белье, явно новом и дорогом, когда то такие фото будоражили и заставляли бросать все свои дела.

И ни слова от Арины.

Как будто этих десяти лет разлуки было недостаточно.

Глава 10 — Прецедент

Сегодня утром я снова вспомнила его пальцы на своих губах.

Женя тогда смахнул карамельную крошку с уголка моего рта — медленно, будто обжигая кожу прикосновением. А потом... потом слизнул её с собственного пальца, глядя мне прямо в глаза. Мне так хотелось, чтобы он поцеловал меня. Но вместо этого он просто ушел. А потом вообще проигнорировал мои сообщения.

"Какого черта, Женя? То ведешь себя так, будто готов раздеть меня взглядом, то пропадаешь на три дня без объяснений. Что это за игра?"

Я так сильно сжала баф для полировки, что чуть не сломала его.

— Арина, ты меня слышишь? — Маша склонилась надо мной, размахивая рукой перед моим лицом.

— Что? А, да... — резко встряхнула головой. "Соберись. Клиент через пять минут."

— Настя уже идет. Та самая, что в прошлый раз плакала из-за своего «неготового» парня.

— Хорошо, — кивнула я. "Какое я имею право её утешать? Сама до сих пор не разобралась ни с Женей, ни с этим..."

Мысли резко переключились на Стаса. Наглец. Посмел прийти ко мне домой с просьбой дать деньги, которые я копала своими руками! На свадьбу!

Ощущение, что прикоснулась к чему-то грязному, заставило меня лишний раз помыть руки с антисептиком. Теплая вода успокаивала, но не так быстро, как хотелось бы...

— Девочки, здравствуйте! — Настя вошла в салон, слегка запыхавшись, с аккуратной коробкой пирожных. — Простите за опоздание. Это вам, в знак благодарности.

Я улыбнулась, хотя внутри всё еще клокотало.

— Добрый день! Садитесь, пожалуйста. Какое покрытие сегодня будем делать?

— Не знаю... — она вздохнула. — Кажется, мне уже ничего не поможет.

"Знакомое чувство", — подумала я, нанося базовый слой.

— Мы ведь про маникюр или про жизнь? Если про жизнь, то не стоит так думать, — сказала я спокойно. — Мужчины — как оттенки лака. Нужно просто найти свой.

— Но я уже столько раз пробовала...

— А вы не ищите «того самого»