— Так жаль, что он зря тут простаивает.

Он шагнул ближе и положил ладони мне на бедра, прямо поверх моих рук.

— Да, — сказал он, — простаивает. Но внутри у него есть уютная койка. Не хочешь ее опробовать?

Я обвела взглядом пыльный сарай и обвила руками его плечи.

— Не искушай меня. А впрочем, есть идея получше. Едем ко мне. Там тоже мало места, и можно поиграть, будто мы в лодке.

Глава 28

Переезд! Наконец настал день переезда. Тайлер был у меня, помогал упаковывать мои скудные пожитки.

— Никогда в жизни не видел столько обрывков бумаги сразу, — сказал он, обходя квартиру с мешком для мусора.

— Смотри, что выбрасываешь. Некоторые из этих клочков могут оказаться важными, — ответила я.

— Тогда, возможно, стоит хранить их в папке, а не разбросанными повсюду, — поддразнил он.

— А почему, ты думаешь, я переезжаю? Чтобы у меня было место для бумаг.

Он продолжил собирать мусор, а я заканчивала складывать одежду в чемодан перед тем, как отвезти ее на другой конец города. Грузчики из компании по перевозкам приехали и забрали немногочисленную мебель. Всего за пару часов они погрузили имущество, накопленное мною за всю жизнь, в крытый грузовик «Ю-Хол».

Я оглядела квартиру, и теперь, когда в ней не осталось никаких вещей, меня охватило чувство утраты. Я уставилась на пустые комнаты. Тайлер тоже притих и встал рядом со мной.

Он вел себя тихо весь последний час. Его настроение неуловимо изменилось, и я не могла понять, почему.

— С тобой все в порядке? — спросила я, беря его под руку.

Он помолчал.

— Да, все хорошо. Просто устал. И мне нужно провести кое-где пару часов сегодня днем. Помнишь?

— Я помню. Куда тебе нужно?

Он мне не сказал. На самом деле, он всеми силами увиливал от ответа, а я не хотела на него давить, вот только все равно давила. Потому что — да, я хотела знать, куда он идет.

— Нужно кое-чем помочь брату, прежде чем он уедет из города. Я позвоню тебе позже. Похоже, здесь больше делать нечего.

— Да, — сказала я. — Похоже, пора прощаться. Я провела здесь много незабываемых дней. Мы провели здесь много незабываемых дней, — я сжала его локоть, но он продолжал смотреть прямо перед собой.

— Да, — он повернулся и пошел к двери. — Это правда. Но пришло время прощаться.

* * *

— Нет, подруга, этот хлам отправляется прямиком в подвал. Никакой композитной древесины на верхних этажах! — замотал головой Фонтейн, когда я велела отнести свой комод из старой спальни в одну из комнат для гостей. — У меня все под контролем. Доверься мне, — он указал на ступеньки, ведущие в подвал, и грузчики послушались.

Фонтейн был хоть и маловат ростом, зато напорист и умел командовать.

— В последний раз, когда ты произнес «доверься мне», дело кончилось пурпурными стенами в моей спальне.

— Цвет называется «страсть в винограднике» и смотрится фа-а-антастически. Подожди, когда доставят постельное белье. Ты вообще влюбишься в эту спальню. А где, кстати, твой молодой герой-любовник? Он разве не должен тебе помогать?

— Он помогал мне с утра, а потом ему понадобилось уйти. Вернется позже. Мы сегодня готовим ужин в моей новой суперпуперкухне.

— Звучит многообещающе, — сказал Фонтейн и подмигнул мне.

Пока грузчики переносили мои, как выяснилось, никуда не годные пожитки, Фонтейн повел меня на экскурсию по моему собственному дому. Стоило отдать ему должное. С новыми модными светильниками, причудливыми произведениями искусства и стенами, выкрашенными в смелые, но притягивающие глаз оттенки, интерьеры смотрелись потрясающе. Фонтейн действительно был классным дизайнером.

Сейчас меня восхищала даже спальня. Глубокий оттенок пурпура казался почти коричневым — видимо, так выглядит страсть в винограднике. Вся новая мебель была в прованском стиле, выкрашена белой краской с эффектом кракелюра, все аксессуары и постельное белье — цвета матового антрацита и серебра. Взбитые подушки, казалось, только и ждали минуты, когда парочка ненасытных любовников сомнет их в пылу страсти.

Я не сомневалась, что Тайлеру понравится эта комната и что душ с шестью насадками для сексуальных игрищ он тоже оценит.

Дом был просто мечтой. Моей мечтой. Он явился кульминацией всех долгих лет тяжелого труда. Всех ночных дежурств и ранних утренних обходов. Всех ночей зубрежки перед экзаменами и бесконечных дней в операционной. Я заработала себе этот уютный большой красивый дом. Он был моим призом. И я хотела разделить его с Тайлером.

А пока я хотела разделить с ним ужин. Габи привезла мне все необходимое для спагетти со всякой всячиной, но было уже почти семь, когда я услышала джип Тайлера на подъездной дорожке. Броня забегал кругами, не понимая, куда ему встать, чтобы лаем приветствовать гостя.

Я открыла входную дверь прежде, чем Тайлер успел постучать.

— Привет, ну наконец-то. Где ты был?

Броня лизнул ладонь Тайлера, и тот почесал пса за ухом в награду за старания.

Тайлер, помявшись на крыльце, наконец снял ботинки, и я за руку втянула его в фойе:

— Заходи же. Давай я все тебе покажу.

— Извини, что я так поздно. Дела заняли больше времени, чем я рассчитывал, ну и… сама понимаешь.

Он пожал плечами, и я потянулась его обнять. Объятия вышли дежурными. Что бы ни загрузило его сегодня утром, оно по-прежнему продолжало всей тяжестью давить ему на плечи. Моя радость потускнела.

— Что-то случилось?

— Ничего. Просто долгий день, — он чуть крепче обнял меня за талию.

— Не хочешь рассказать мне об этом? — спросила я.

— Нет, хочу, чтобы ты помогла мне об этом забыть.

Я улыбнулась и сильнее стиснула его в объятиях.

— Думаю, я могу это сделать. Я приготовила тебе ужин. Почти сама.

— Сама?

Впору было обидеться на его удивление, но, с другой стороны, я при нем даже горячего бутерброда в микроволновке не приготовила. Только разогревала суп, когда болела.

— Да, сама. Почти. Я даже использовала две разные конфорки на плите. Думаю, это тоже считается. — Высвободившись из его объятий, я повела его в кухню. — Что сначала — экскурсия или еда? Выбирай. Ужин все равно придется разогревать. Думала, ты придешь на полчаса раньше.

— Я же сказал: у меня были дела.

Резкость его ответа испугала меня.

— Я помню. Я и не собиралась тебя упрекать. Просто паста уже остыла.

— Мне жаль. — Это прозвучало неискренне. Не было ему жаль. Он по-прежнему пребывал в дурном настроении, причин которого я