В конце концов мы выбираемся из переулка, расположенного чуть ниже входа в Twenty-Five, и оказываемся прямо перед «мустангом» Нико.

— Ты ведь следил за нами, не так ли?

— Залезай, — требует он, обхватывая меня сзади за шею и практически запихивая внутрь.

Мои намокшие волосы прилипли к лицу и шее, а по декольте стекают струйки воды.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как он закрывает дверь, и не могу не заметить, что пока я здесь выгляжу как утопленница, он выглядит таким же сексуальным, как всегда.

Придурок.

— АРГХ, — кричу я, пока он бегает вокруг капота в надежде выплеснуть сдерживаемый гнев, который, кажется, всегда взрывается во мне, когда Нико рядом.

Он ничего не говорит, опускается на водительское сиденье и заводит двигатель.

С моих губ срывается визг, когда он выкручивает руль и выезжает на дорогу перед встречными машинами в обоих направлениях.

— Ты что, с ума сошел? — кричу я, сердце замирает в горле, когда я достаю ремень безопасности и спешу его пристегнуть.

Неудивительно, что он игнорирует меня, вцепившись в руль и гоняя по городу, как гребаный маньяк.

— Пристегни свой гребаный ремень безопасности, — шиплю я, когда он не показывает никаких признаков успокоения, по мере того как мы приближаемся к его району города.

— Куда мы едем?

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Сирена. А вот тебе предстоит познать ад.

Он смотрит на меня, и у меня сводит желудок, когда он отрывает взгляд от дороги.

— НИКО.

Один взгляд на его спидометр говорит мне, что он едет слишком быстро, даже если бы был внимателен.

Я никогда не была нервным пассажиром, но это уже проверка моих гребаных пределов.

В последний момент он оглядывается на дорогу и так быстро входит в поворот, что меня отбрасывает в дверь. В плече и руке вспыхивает боль.

— Может, ты успокоишься, мать твою? — кричу я, когда он совершает крайне неудачный обгон, едва пропуская встречную машину.

Дождь хлещет по ветровому стеклу. Дворники не справляются, и обзор становится все хуже и хуже.

— Нико, пожалуйста. Ты нас убьешь.

— Тогда, наверное, пора начать исповедоваться во всех своих грехах, Сирена, — насмехается он.

Его лицо все еще напряжено от гнева, вена на виске опасно близка к тому, чтобы лопнуть, и его грудь вздымается, когда он бросает нас обратно в основной поток движения, прежде чем мы столкнемся с автобусом.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — кричу я. — Если бы я знала, то сказала бы тебе чтобы прекратить это безумие.

Темная и опасная усмешка срывается с его губ.

— Я знаю, Сирена. Я знаю, что ты скрываешь.

Его слова сливаются в одно, когда светофор, перед которым мы тормозили, загорается зеленым, и он снова нажимает на педаль газа, вырываясь вперед всех остальных машин.

К счастью, по мере приближения к их зданию поток машин редеет, и я уже начинаю расслабляться, когда замечаю впереди парня, покачивающегося на тротуаре.

— Нико, там парень, — кричу я, наблюдая, как он, спотыкаясь, выходит на дорогу.

— Блядь. Блядь, — кричит Нико, выкручивая руль вправо, чтобы объехать его.

В одну секунду он все контролирует, и я вздыхаю с облегчением, что мы не собираемся убивать парня, но затем мы попадаем в лужу и перелетаем через дорогу.

Нико судорожно крутит руль, пытаясь вернуть управление, а его нога изо всех сил давит на тормоз.

Но это бесполезно. Все кончено, и я возношу безмолвную молитву о том, чтобы все, что произойдет дальше, не было слишком болезненным.

Внезапно одно из колес находит сцепление с дорогой, и машина начинает неуправляемо вращаться, а мои крики заполняют пространство. Не то чтобы я их слышала — кровь проносится мимо моих ушей слишком быстро, чтобы я могла уловить хоть что-то, кроме ужаса от того, что сейчас произойдет.

В тот момент, когда мы сталкиваемся с чем-то — кажется, со зданием, — звук сминающегося металла превращает мою кровь в лед.

Все мое тело заваливается набок, прижимаясь к двери, и пространство вокруг меня словно смыкается.

Моя голова ударяется об окно, и мне приходится бороться за то, чтобы оставаться в сознании, когда темнота проникает внутрь.

— Нико, — кричу я, отчаянно пытаясь посмотреть направо, но мое тело не хочет подчиняться моей голове. — Нико, пожалуйста. Скажи, что с тобой все в порядке?

Ничего.

Чистый страх просачивается сквозь меня.

— Нико? — всхлипываю я, наконец-то найдя в себе силы посмотреть на него. Но я чертовски жалею, что сделала это, потому что он свалился вперед на руль, откуда-то капает кровь. — Нико, — кричу я, — Нико, очнись, — требую я, сосредоточившись на его спине, отчаянно пытаясь увидеть хоть какое-то движение, чтобы сказать мне, что он…

Мой желудок переворачивается, и желчь подступает к горлу.

— Нет, нет. Пожалуйста, Нико.

Я опускаю глаза, когда адреналин начинает спадать, позволяя боли утихнуть, когда они фиксируются на уголке моего телефона, торчащего из его кармана.

Мне нужно достать его. Но он так далеко, и с каждой секундой боль во всем моем теле усиливается до невыносимости.

Я понятия не имею, что я повредила, идет ли у меня кровь или что-то еще. Все, что я знаю, — это то, что мне нужно достать телефон. Мне нужно кому-то позвонить.

Собравшись с силами, мне удается поднять руку с колен и дотянуться до него.

Мои пальцы касаются стекла экрана, но я не могу до него дотянуться.

— Черт. Нико, ну же. Будь полезен хоть раз в своей гребаной жизни, — умоляю я, перекидывая свой вес вправо, и боль пронзает спину и шею, но это не идет ни в какое сравнение с грохотом в моем черепе. Такого я еще никогда не испытывала. В глазах плывут черные пятна, но я не могу позволить им победить. Не могу. Не могу, пока не получу этот телефон.

Наконец мне удается схватить его и выудить из кармана Нико.

Поднеся его к лицу, я вздрагиваю от яркости экрана и вижу два сообщения, которые смотрят на меня.

Калли: Прошла еще одно сканирование. Все идеально с маленьким пятнышком.

И еще фотография с УЗИ.

Прямо здесь. На. Моем. Заблокированном. Экране.

Картинки последних двадцати минут мелькают в моей голове, как кино.

«Я знаю, Сирена. Я знаю, что ты скрываешь».

Темнота наступает быстрее, когда реальность настигает меня.

Может, он пытался меня убить?

Палец ударяет по экрану, в мыслях я звоню Калли, чтобы предупредить ее, но на самом деле я понятия не имею, чего добиваюсь, погружаясь во тьму, где нет