Смерть и любовь...

Ты превратилась в такую замечательную, сильную женщину. Я горжусь тобой. Всегда знай, что ты заставляла меня гордиться тобой, Ханна. Милая и заботливая, любящая. Ты была смыслом моей жизни, я знаю это больше, чем что-либо, и могу только надеяться, что жизнь, которую ты ведешь, когда я уйду, будет всем, что ты заслуживаешь.

У нас одна жизнь, моя дорогая. Одна. Какой бы короткой или длинной она ни была, это не наш выбор, но человек, с которым мы её проведем, это наш выбор. Вот почему я посылала Ною твои письма.

Надеюсь, ты сможешь простить меня, но ты думала, что он не боролся за тебя. Нельзя ожидать, что кто-то будет бороться за то, о чем даже не подозревал. Ты любишь его, это очевидно для меня, и он любит тебя — Ханна, просто послушай его песни. Бедный мальчик каждый раз поет эти песни о любви к тебе. Ты сказала мне, что писать эти письма слишком больно, представь, какую боль он испытывает, просто чтобы петь тебе эти песни. Я убеждена, что именно поэтому он поет их, надеясь, что ты услышишь их.

Любовь не всегда кажется логичной, она просто есть. И самые красивые цветы распускаются в самых неожиданных местах.

Я люблю тебя, моя дорогая, милая Ханна, и мне будет тебя не хватать. Пожалуйста, когда ты вспомнишь меня, улыбнись, у меня была чудесная жизнь, и, может быть, именно поэтому Бог забрал меня раньше, чем нам всем хотелось бы, он знал, что я была счастлива.

Ты навсегда останешься в моем сердце.

Я люблю тебя,

мама.

Если бы я закрыла глаза, то услышала бы ее голос. Слезы текут по моему лицу, дыхание перехватывает от тихих рыданий. Даже после того, как она ушла, она пытается заботиться обо мне. Как я могу расстраиваться из-за этого?

42

НОЙ

Я бывал в Мельбурне, Камбрии, Сиднее, но никогда в Перте. Стою на берегу океана, наблюдая, как волны под луной превращаются в гребни, а затем катятся к берегу, разбиваясь о мягкий песок. И звезды. Боже, какие звезды. За последний год у меня не было времени, чтобы просто посмотреть на них.

Телефон звонит в кармане в пятнадцатый раз с тех пор, как я вышел на пляж. Я знаю, что это Дебра угрожает мне. Первое сообщение, которое она прислала, было наполнено ругательствами. Я ответил, что намерен вернуть деньги за проданные билеты со своего собственного счета. Все это взбесило ее еще больше. Теперь она звонит.

Черт, она не сдастся!

Выуживаю телефон из кармана и подношу его к уху.

— Что? — рявкаю я.

— Ты отменил три концерта!

— Мы уже это проходили в смс. Да.

— Я не могу… Я даже не могу…

— Слушай, тебе еще что-нибудь нужно, я тут немного занят и должен улететь примерно через двенадцать часов, так что...

— Клянусь богом, Ной, если бы ты не заработал тех денег, которые заработал… — Она позволяет пустой угрозе повиснуть в воздухе, думаю, для драматического эффекта.

— Ага, понятно. Хорошо. В воскресенье я буду в Чикаго.

— Тебе, черт возьми, лучше там быть!

Звонок обрывается. Ей всегда нужно было оставить за собой последнее слово.…

На песок рядом со мной падает тень, и я оборачиваюсь.

— Значит, ты читал письма, — тихо говорит Ханна, глядя на океан.

— Да, — я вздыхаю. — Жаль, что ты мне не сказала.

— Я не хотела, чтобы ты думал, что я какая-то нуждающаяся маленькая…

— Нет, Ханна, то, что ты чувствовала. Жаль, что ты не сказала мне о своих чувствах, потому что если бы я знал... — Качаю головой, думая о последних полутора годах, которые мог бы провести с ней. Думая о моментах, которые мы потеряли из-за глупости, потому что боялись быть отвергнутыми. Черт, я столько раз рисковал в жизни, что должен был рискнуть, что она разобьет мне сердце.

Вздохнув, нежно глажу её щеку.

— Я всегда любил только тебя. Это всегда была ты.

Ханна опускает взгляд и прикусывает губу. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Сначала мягко, потом жадно. Скольжу языком между губ и сжимаю ее волосы в кулак, потянув за них, углубляю поцелуй. Целовать ее все равно, что вдыхать восход солнца, обещание нового начала, и я впитываю это. Эта девушка была моей музой; первое, о чем я думал, когда просыпался, и последнее, что видел в своей голове перед тем, как заснуть. Ханна Блейк стала моим определением всего.

Прижимаюсь лбом к ее лбу, поглаживая большими пальцами ее подбородок.

— Я слишком люблю тебя, чтобы потерять дважды, — шепчет она.

— Ты никогда не теряла меня.

ЭПИЛОГ

НОЙ ЛЕТО 2017

Любовь дается нелегко.

Как бы мне ни хотелось похвастаться и сказать, что после того, как я полетел за Ханной в Австралию, все было похоже на южную версию «Золушки», это было не так. Но если убрать мышей, карету из тыквы и фею-крестную, было довольно близко.

— Мальчик, — бабушка стряхивает что-то с моего плеча, — ты хорошо выглядишь.

— Спасибо, Ба.

Улыбнувшись, она гладит меня по щеке.

— Наверное, все-таки я хорошо тебя воспитала.

— Я в этом уверен. Я не мог бы и мечтать о чем-то лучшем.

— О, я не так уж уверена в этом, но приму это.

Она целует меня в щеку, затем, шаркая, идет по проходу, чтобы занять место в первом ряду.

Дебра стоит у мастерской Джона, прижав телефон к уху, и кричит о телевизионщиках, выстроившихся вдоль дороги.

— Клянусь богом, Мерфи, тебе лучше убрать их отсюда, пока я... — Её глаза расширились, а челюсти сжались. — Меня не волнует, что это не считается частью собственности, я хочу, чтобы они убрались отсюда! — Она мчится прочь, продолжая разглагольствовать.

Поднялся ветер, сдувая листья с дуба, под которым я стою. В конце концов, церемония должна была состояться именно здесь, ведь именно здесь я впервые поцеловал ее. А что может быть лучше, чем свадьба под дубом во дворе проповедника в Алабаме?

Люди входят, заполняя стулья, повязанные пурпурными лентами с белыми цветами.

Тревор и Бенджи пересекают двор. Тревор выглядит вполне прилично в смокинге, но Бенджи словно лопнувшая пачка печенья.

— Что это на тебе? — смеюсь я. — Ты что взял детский смокинг?

— Ну, — Бенджи одергивает свои брюки, прежде чем отхаркаться и сплюнуть на траву, — я сказал им дать мне размер поменьше, знаешь, как мотивацию, чтобы похудеть. Но... — Он пожимает плечами. — Совсем об этом забыл. Кроме того, я хотел сделать