- Ну, что ты, малышка, всё путём. Готовь доки, решай дела, но наш сын будет ждать этого дома, у нас дома. – его самоуверенная ухмылка бесит, но именно за это я его и люблю. Вижу цель, не вижу препятствий. – Ну, не знаю, давай проспонсируем здесь что-нибудь, и пусть твоя директриса закроет глаза, на это маленькое отступление от правил. М-м-м?

- М-м-мых. – понимая, что при таком раскладе договориться, будет проще, но получу я всё равно за самоуправство или хотя бы за то, что не предупредила.

Демьян выходил из здания с ребёнком на руках, укутывая того в собственную куртку. Одевать или забирать хоть какую-то одежду отказался напрочь. У нашего ребёнка будет всё своё. Сашка на его руках притих, сидел как мышонок, даже не верилось, что он мог огрызаться.

Я совру, если скажу, что дома у нас всё было гладко. Настя в связи со своим возрастом и правда, не сильно ощутила разницы, она была и осталась любимицей папочки, а вот Матвей нервов нам помотал. Копия своего отца, Матвей испытывал жгучую ревность и конкуренцию, он хотел быть первым и единственным во всём, и нам было очень тяжело. Интереснее всего, что мою любовь и заботу он был готов делить с братом, а вот Дёмину нет, ни в коем случаи.

Прошло почти четыре года, прежде чем мы поняли, что братья подружились и Мотька принял Сашку. Когда оба пришли из школы с разбитыми костяшками и синяками на лицах. Кто-то стал задирать Сашу, что тот приёмыш, Мотька вступился за брата, была жуткая драка, нас вызывали к директору, куда я благополучно отправила мужа. Потом был долгий разговор в кабинете между тремя мужчинами, куда меня не пустили. Не скажу, что вдруг всё утихло, споры между мальчишками не угасли, но теперь были похожи на раздор действительно родных братьев.

***

Паркуюсь возле детского дома, тянусь за папкой, которую сама же закинула на заднее сиденье. Пыхчу, соплю, но тянусь по-прежнему.

- Господи, да выйди ты уже и возьми её. – ворчит Янка, наблюдая за моими неуклюжими движениями. – Мы так на праздник к ночи явимся.

Действительно, сегодня седьмое марта, и мы устроили себе девичник, оставив мужей с детьми. С нашими с Дёмой детьми, но Лёша, как настоящий друг, не мог бросить его в такой ситуации, одного, без няни.

- Вот не могла ты их вчера привезти, ну или завтра.

- Не ворчи. Пойдёшь со мной? – Янка закатывает глаза.

- Ой, нет. Не думаю, что это хорошая идея. Там у меня не самые радужные воспоминания.

- Да, брось ты, Нина Семёновна рада будет тебя видеть. – уговариваю подругу.

Та вроде нехотя выходит из машины. С опаской оглядывается по сторонам. Да, она не любит это место, оно и понятно. Янка так ни разу здесь и не была. Всему виной были воспоминания, не то, что не радужные, ужасные, отвратительные воспоминания.

- Давай, подруга, здесь мы с тобой познакомились. Это место стоит того, хотя бы из-за нашей дружбы.

- Это его и спасает.

Янка не шла, кралась. Она никогда не показывала, неприязни или опаски, пока жила здесь, а сейчас весь ужас, что с ней происходил, свалился и не хотел отпускать. Подруга скомкано обнялась с Ниной Семёновной, слушая её в пол-уха, так же нехотя рассказала о себе. Янка постоянно оглядывалась, как будто боялась увидеть здесь призраков прошлого.

- Я всё, идём. – обратилась к подруге и увидела несказанное облегчение на её лице.

- Хвала небесам, я думала, что сдохну здесь. – она порывисто схватила меня за руку и потащила на выход.

Со стороны послышался шум детских голосов, и нам пришлось отойти в сторону, чтобы пропустить ребят бегущих со столовой после полдника. Янка морщилась, от этого шума, её поза говорила о дискомфорте. Она с тоской и одной только ей понятной болью смотрела на этих бегущих, прыгающих и голосящих детей. Я смотрела на неё, подбадривающе сжимаю руку. Пока не увидала, как Яна буквально поменялась в лице, там было столько удивления, непонимания, шока и… страха.

- Яночка, что с тобой? – подруга сильно сжала мои пальцы, и была неестественно бледной.

- Посмотри, вон та девочка, со светлыми волосами, ты тоже её видишь? – подруга тыкала пальцем куда-то в сторону. – Посмотри на неё, Лиз, и скажи, что мне это только кажется.

- Господи, Яна, ты меня пугаешь. – я стала искать глазами ту, что так сильно испугала мою подругу. И, кажется, поймала такое же удивление и шок, как Янка. - Яна, она так похожа на… Лёшу.

Даже не знаю, что делать или говорить в таких случаях. Мне ещё ни разу не попадались дети, похожие на чужих мужей. А девочка, спокойно шла за ручку с няней и сосала большой палец, почти не смотря по сторонам.

- Как ты думаешь, сколько ей лет? – подруга заикалась и часто сглатывала.

- Думаю, не больше трех, как моей Настюшки.

- Значит, четыре, примерно четыре года. Что было с нами четыре года назад? – нервозность подруги зашкаливала, и это надо было прекращать.

- Ничего, Янка, ничего с нами и с вами не было. У вас всё было, есть и будет хорошо. Ты просто помутилась от этого места. Это бред, все твои мысли. Думаешь, если девочка похожа на Лёшу, то она его дочь? Думаешь, он мог тебе изменять? Это бред, Янка. Лёшик твой весь твой, с потрохами. Тем более не забывай о брате, да он бы первый отстрелил Лёхе яйца, если бы узнал об измене. А он бы первый и узнал. Ну, Янка, думай головой.

- Может быть. Ты права, я брежу, от этого места. – она повернулась и уже порывалась продолжить начатый нами ранее путь. Как резко развернулась. – Я просто посмотрю на неё, просто поговорю.

Вот уже почти час мы сидим рядом с малышкой, которая едва умеет разговаривать. Янка, играет с ней в кубики и зверей, строит им загоны и домики. Даша, так зовут малышку, скромно улыбается. Янка то хмурится, разглядывая девочку, то почти победно улыбается, когда не находит у той подмышкой, фамильного родимого пятна Алтуевых.

- Она сиротка. – говорила нам Нина Семёновна. – Вот только пятый месяц у нас. Мать была,.. прости