Сказать, что я была потрясена, значит преуменьшить.

Когда мы только приехали в отель, я искоса взглянула на него. Можно было только догадываться, каким может быть представление Брэма о свидании, но потом он повел меня в «Harold’s», назвал официантке свое имя и сказал, что у него заказан столик на двоих. Нас не повели в дальний угол или в специальную комнату. Нет, мы сидим в центре старомодного заведения с бирюзово-белой геометрической плиткой, красивыми деревянными столами и стульями, как в начальной школе, и яркой неоновой вывеской на стене напротив нас. Мы словно перенеслись в прошлое, и, честно говоря, мне все здесь нравится.

Не броский. Не показной. Просто идеальный.

— Ты когда-нибудь бывала здесь? — спрашивает он, беря в руки меню.

— Нет, а ты?

— Много раз. Мы с парнями любим сюда ходить. Каждый заказывает блюдо, а потом мы делим его на всех. Грандиозный праздник еды, и мы тратим не менее двух часов на то, чтобы съесть все заказанное. — Он просматривает меню и подмигивает мне. — Не волнуйся, сегодня мы не будем так делать, потому что после этого у меня другие планы.

— Твои планы включают комнату наверху? — Бросаю на него многозначительный взгляд.

— Хорошая попытка. — Брэм качает головой. — Тебе придется научиться держать себя в руках рядом со мной.

Я выпучиваю глаза.

— Мне? — Указываю рукой на свою грудь.

— Да, тебе. — Он склоняет голову набок, наблюдая за мной. — Насколько помню, когда я поцеловал тебя, именно ты пыталась отполировать языком мои гланды.

Мое лицо вспыхивает, и я поднимаю меню, чтобы закрыть ему обзор. Не проходит и секунды, как он тянется ко мне с заигрывающей ухмылкой.

— Не стесняйся, Джулс. Это было невероятно сексуально.

Я прочищаю горло, стараясь не думать о том, как понизился его голос, или насколько мне нравится, как он со мной флиртует.

— Итак, как здесь все устроено? — Смотрю на названия блюд, все буквы смешиваются, словно в алфавитном супе.

Он улыбается и снова опускает мое меню, прижимая его к столу.

— Название ресторана вполне описывает меню. Ты выбираешь мясо, а затем три гарнира.

— М-м-м, хорошо, это мне под силу.

— Голодная? — Брэм смотрит на меня, и, чтобы помучить его так же, как он меня, скольжу взглядом по его телу и киваю. Когда снова смотрю в его глаза, они темные, возбужденные, готовые к нападению. — Осторожнее, Джулия. Если думаешь, что я не устрою зрелище посреди ресторана, ты сильно ошибаешься.

— Какого вида зрелище?

Он наклоняется вперед и говорит:

— Мне не составит труда закинуть твои ноги на стол и полакомиться тобой на глазах у всех.

— Ты бы не посмел, — насмехаюсь я, возвращаясь к своему меню.

Звук скрипнувшего по полу стула, а затем крупное тело Брэма, опускающего на колени рядом со мной, пугают меня. Он поворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к нему, а затем раздвигает мои ноги и тянется к пуговице моих брюк.

Я тут же отмахиваюсь от его рук.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

— Готовлю себе небольшую закуску.

— Ты не будешь… делать это здесь.

— Что? Лизать твою киску?

Поморщившись от того, как громко он сказал «киска», зажимаю ему рот рукой и оглядываю комнату, чтобы узнать, не смотрит ли кто-нибудь на нас. Замечаю, что парочка сбоку пялится на нас, и в этот момент чувствую, как Брэм проводит языком по моему пальцу.

И по какой-то неизвестной причине, вместо того чтобы сразу же отдернуть руку, я медленно возвращаю свое внимание к нему, он смотрит на меня с решимостью в глазах. Брэм слегка толкается языком в мои пальцы, а затем облизывает их.

Боже.

Я пылаю.

Ноги дрожат.

Возбуждение нарастает, тело пылает, а потребность закончить ужин и отправиться в один из номеров отеля становится сильнее с каждой секундой.

Отстранившись, он встает и наклоняется к моему уху.

— Тебе понравилось, Джулс?

Как ни странно, я киваю. Мне это на самом деле понравилось. Он лизал мою руку, но я представляла, как он лижет меня в других местах, и не только между ног. Я хочу, чтобы он облизал все мое тело.

В памяти всплывает разговор из нашего первого опроса.

Сорок пять минут.

Сорок пять минут прелюдии — средний показатель, который, по его мнению, должен составлять время, потраченное на прикосновения, ощущения, поцелуи и прочие дразнилки. Теперь я могу себе это представить. Теперь я желаю этого. Теперь мне это нужно.

На коже проступает легкая испарина, рукой обхватываю шею, когда думаю о том, какими будут сорок пять минут, когда Брэм будет играть с моим телом.

Абсолютное растление.

— Джулс, ты в порядке?

Брэм вернулся на свое место, взял меню, одаривая меня ленивой улыбкой, по его взгляду можно точно понять, он знает, о чем я думаю.

Пойманная с поличным, киваю и возвращаюсь к своему списку. Прочищая горло, я говорю.

— Пожалуй, остановлюсь на лососе.

Он смеется и качает головой, полностью осознавая свою власть надо мной.

Брэм всегда имел надо мной власть.

* * *

— Ты должен рассказать мне.

Он качает головой.

— Это священно.

Мы почти покончили с едой и теперь просто ковырялись в тарелках. Мы разделили ужин друг с другом, словно супружеская пара, прожившая много лет вместе. Это было очень мило.

— Ну же, Рэт ничего не рассказывал.

— Он и не должен был.

Наклонившись вперед, я приподнимаю грудь на скрещенных руках и устраиваю ему шоу, которым он наслаждается в полной мере.

— Ну же, расскажи мне хотя бы одну историю.

Он облизывает губы.

— Покажи свою грудь, и я расскажу.

— Что? — Я откидываюсь на спинку стула и смеюсь. — Ни за что.

Он небрежно пожимает плечами.

— Тогда никаких историй. Извини.

— Ты думаешь, что я покажу тебе свою грудь посреди ресторана, где любой может увидеть? Ты этого хочешь? Чтобы какой-нибудь парень увидел мою грудь?

Его челюсть сжимается.

— Черт. Нет, не хочу.

Я хихикаю.

— Ты забываешь, что я изучила тебя, Брэм. Ты безжалостный дикарь, территориал и альфа, когда дело доходит до физического контакта. Один взгляд другого мужчины в мою сторону, и твоя шерсть встанет дыбом, и покажутся клыки.

— Я не дикарь, — усмехается он. Я бросаю на него острый взгляд и поднимаю бровь. — Ладно, если другой парень будет смотреть на тебя дольше секунды, я могу взбеситься, но это к делу не относится. Я ничего не расскажу тебе о вступлении в наше братство.

— Почему? Потому что это было неловко?

— Да, это неловко, и я бы не хотел создавать у тебя в голове такой образ. Я хочу, чтобы ты