Так прятаться придумал Слава. Он тогда увидел картинки с индейскими вигвамами и потребовал повторить. Он зародил эту традицию…

- Ты стал еще красивее, - подкладываю руку под голову и чуть морщу носик с улыбкой, - Это вообще законно? Девчонки, наверно, с ума сходят.

Брат звонко смеется.

Ко мне в комнату заглядывает Илья. Он оценивающе смотрит сначала на меня, потом в экран планшета, потом закатывает глаза.

- Опять гогочет. Сколько можно?!

Через мгновение он подходит к постели и плюхается рядом.

Снова появляется ощущение, будто бы я нахожусь в том самом коконе. Внутри есть мы, а снаружи? Неважно, что снаружи…

- Чего ты вечно ржешь? - цыкает Илья, Слава жмет плечами.

- Жизнь у меня веселая. Кстати, ты ему делаешь комплименты? Нет? Пора начинать. Скоро он своими колючками сам начнет давиться.

Илья опять закатывает глаза.

Я опять улыбаюсь.

Слава опять смеется.

Боже…как мне хорошо.

Подползаю ближе к брату, толкаю его лбом в плечо и шепчу.

- Спасибо вам. За то, что вы есть. Мои самые красивые, лучшие мальчики на свете.

Повисает тишина.

Я не прошу ответа, потому что есть такие отношения, когда ответ уже не нужен. Он прописан тонкой рябью и всполохами воздуха, очерчивая крепкую, вечную связь между родными людьми.

Так хорошо…

Поднимаю глаза и смотрю в профиль Ильи.

- И да. Ты тоже у меня очень красивый. Я вами обоими горжусь просто безумно!

- Та-а-ак…что происходит?! - Илья чуть ежится, потом переводит на меня взгляд, - Ты чего такая…

- Какая?

- Знаешь сама. Что случилось? Он приезжал?

Моя улыбка медленно сходит с лица.

Нет, он не приезжал. Я так и не включила свой телефон, поэтому думаю, что на нем очень много пропущенных, но лично? Я Рому не видела с того дня. Думаю, Илья ему что-то сказал. И нет, не угрожал, конечно же, ведь угрозы Рому едва ли напугали бы. Тут явно что-то другое…

- Что ты ему сказал? - тихо спрашиваю, разглядывая ромбики на одеяле.

Илья вздыхает.

- Неважно.

- Угрожал?

- Пф. Будто бы это помогло. Нет.

- Что тогда?

- Лер, это неважно. Скажи просто: приезжал?

- Нет.

- Значит…- Илья обрывается на половине фразы и смотрит на Славу.

Младший притих.

Конечно, он уже знает. Не от меня. Думаю, ему рассказал Илья, и я благодарна. Рассказывать самой - как насиловать душу огромным страпоном. С шипами.

Я не готова.

- Ты маме рассказала? - тихо вклинивается в наш разговор брат, я перевожу на него взгляд, мотая головой.

- Пока нет.

- Она узнает.

- В курсе, и тогда начнется.

- Думаешь, будет переубеждать?

- А ты сам как считаешь, Слав?

Вопрос резонный. Мама у нас…я ее люблю, правда, но она пассивная. Это неплохо, конечно. Не все люди похожи на меня или…Эмиля. Многие выбирают жить, плывя по течению, и я знаю, что она начнет тащить меня туда же.

- Мама легко найдет тысячу аргументов против развода, а я не хочу их слышать, - сознаюсь тихо, - Я боюсь передумать.

Парни молчат. Слава первый нарушает тишину, аккуратно ступая на очень тонкий лед моего относительного спокойствия.

- Лер…а ты хорошо подумала?

- Честно?

- Ты же знаешь.

Заглядываю в его глаза, которые светятся мягкой поддержкой. Чуть улыбаюсь…

- Я как будто бы отрываю кусок от живой плоти, Слав. Любовь никуда не ушла. Она не уходит за пару дней, и ее невозможно перекрыть даже ненавистью и болью. Я много об этом думала. У меня действительно есть огромное желание…плюнуть на все. Порой бывает так дико, что я хочу среди ночи сорваться и поехать к нему, потому что…мне его дико недостает…

На глазах снова появляются слезы, и я прикрываю их. Даю себе время.

Тогда звучит еще один аккуратный вопрос, но теперь от Ильи.

- Может, тогда и хуй с ним? Гордость - это прекрасно, но…она стоит таких мучений? Я же говорю, никто не осудит тебя, если ты его простишь.

Мне удивительно слышать это именно от него, но…какая, собственно, разница?

- Не могу…

- Лер…

- Нет, я правда не могу. Понимаю, что если я к нему вернусь, то через какое-то время сожру себя изнутри. Я снова и снова буду переживать этот момент, никакого доверия больше не будет и…

- Доверие можно вернуть, - шепчет Слава, я киваю.

- Возможно, вы правы, но…я больше не вывезу, понимаете? Жить с ним и знать, что в мыслях у него другая? Это еще худшее насилие над своей личностью. Да. Мы с вами прекрасно знаем, что жизнь - это не наш с вами балкон из детства. Это то дерьмо, которое почти каждую ночь гудело за дверью, но… наши с ним отношения…они тоже стали моим балконом, а теперь…меня как будто окунули в ледяную воду и показали, что это была просто иллюзия.

- Лер…

- Не надо, - быстро стираю слезы и слегка улыбаюсь, мотнув головой, - Не надо. Я не хочу говорить с мамой до моего отъезда, потому что знаю, что она выкатит кучу аргументов, и я…из-за того, что я дико хочу вернуться в момент, когда мой балкон все еще казался крепостью, мне будет очень просто поддаться. А так станет только хуже. Я скажу. Когда приеду в Милан, я все ей расскажу…

Повисает тишина.

Ненадолго.

Чтобы не касаться больше острой темы, мы переводим разговор в другое русло. Илье не очень нравится идея, что теперь он остается в России один, но я его убедила в том, что вернусь обратно через год. Слава громко хохотал, разряжаю обстановка, а потом заявил, что приедет через две недели.

«Не могу же я оставить своего братишку в одиночестве?»

Илья начал вздыхать и закатывать глаза.

Я молча наблюдала за ними, слушала смех брата, острый сарказм второго, и…внезапное осознание ошарашило.

Мне действительно казалось, что наша с Ромой семья - это тот самый балкон, где всегда было тепло и хорошо. Но на самом деле, мой балкон никогда не меня наполнения и тональности - вот он. На этой постели, в кругу моих младших братьев.

Это тот островок счастья, который никогда не развалится. Здесь меня никогда не предадут…пусть за окном будет мир, в который не хочется