Заношу жену в наш номер для молодоженов и ставлю на пол.

— Ты — неандерталец! — притворно возмущается Сима, тыча в меня пальцем.

— Я кое-что не сказал там у алтаря, — произношу и кладу руку на ее талию.

Она перестает корчить из себя оскорбленную невинность и всматривается в мое лицо. Ее ладони скользят по моим предплечьям.

— Во время клятвы? — уточняет, а я киваю. — Что ты не сказал?

— Что люблю тебя. Что положу к твоим ногам весь мир. Даже если он будет сопротивляться. Что подохну ради тебя. Потому что ты единственная, кто придал смысл моей поганой жизни. Теперь она такой не ощущается. Малыш, я еще никогда так сильно не хотел жить, как сейчас.

— Я люблю тебя, — всхлипнув, отзывается Сима и целует меня.

А через пару минут атмосфера в номере меняется, и я бросаю свою жену на огромную кровать, усыпанную лепестками роз. Интересно, мы когда-нибудь устанем от секса? Или так и будем всю жизнь трахаться, как кролики? Я бы хотел, чтобы у нас было, как у родителей Громовых. Пока Гром думает, что никто не видит, постоянно тискает свою жену в каждом углу дома. Я свою тоже буду тискать. И целовать. И класть к ее ногам весь мир. Даже если он будет сопротивляться.

Конец