А затем - тишина.

Она стала такой внезапной и звенящей, что мне показалось, что я слышу звезды- они загораются и гаснут, падают, взрываются и надменно над нами доминируют, лишь усмехаясь скоротечности жизни человека, возомнившего себя вершителем судеб…

Она снова выделилась из толпы изящных тел. Двигалась нам на встречу, от чего толпа завороженно загудела. Три изящных шага, почти не касаясь земли. Остановка в метре от меня. Мне кажется, от интереса я даже дышать перестал.

Поднимает тонкие запястья к голове, касается плотной ткани и поддевает золотые застежки, крепящие ее на волосах. Публика охает, потому что ткань падает к ногам, открывая путь каскаду из белоснежных волос ниже бедер. Даже в темноте они светятся не меньше, чем огненные факелы.

Мгновение- она касается ушей- и снимает вторую повязку, уже с лица. Я не дышу. Алчно вглядываюсь в ее лицо. Идеальное. Ее губы чуть приоткрылись, будто после поцелуя, ее грудь вздымалась от бешеного ритма еще пульсирующего в наших жилах танца соблазна, а глаза -глубокие, темные, наполненные бездной -смотрели прямо в меня.

Ни один мужчина не мог вдохнуть. Я чувствовал такую концентрированную жадность до ее красоты, что аж фонило.

Жрица опускается на колени передо мной. Но не для того, чтобы заявить о своей покорности.

Ее полные, созданные для порока губы, чуть заметно дрожат в победоносной усмешке. И в то же время эта усмешка робкая. Хочу жрать эти губы. Хочу развращать их. Заставлять пить мой порок, заражать моей испорченностью.

Не контролируя себя, резко протягиваю руку и хватаю ее за затылок, придвигая к себе.

Она повинуется. И снова улыбается. Шире Я вдруг вижу презрение и превосходство в ее глазах…

- Ну, здравствуй, жених,- произносит едко.

Инна?! Какого иблиса?!

А потом словно бы невзначай, украдкой, с очевидным женским интересом переводит глаза на моего ближайшего сподвижника.

Ашур смотрит в ответ. Я чувствую излучаемый в ответ ядерным взрывом интерес. Его глаза возбужденно горят. Грудь яростно вздымается.

Он плывет от этого ее взаимного внимания.

Пропускаю несколько вдохов.

Нет, уже не от экстаза.

От ярости.

Сучка Зороха.

Она решила посмеяться надо мной…

Мелкая ведьма, завернувшаяся в черную тряпку, подобно джинну, спрятавшемуся в лампу.

Я удушу её за строптивость и высокомерие.

За то, что посмела вот так оскорбить своим взглядом на равных.

Хватка на шее усиливается. Улыбка чистейшей, идеальной красоты искажается гримасой боли.

Она вскрикивает, когда я резко встаю и поднимаю ее, как куклу- марионетку.

- Карим, остынь!- слышу сбоку ошалевший голос внезапно проснувшегося в Ашуре рыцаря.

Скалюсь на него, как хищник.

- Еще один шаг или взгляд - и ты окажешься в компьютерном классе учителем информатики средней школы в самом бедном городе Сирии.

Сильнее сдавливаю ее талию.

Перекидываю через плечо и иду в сторону разбитой в лагере для меня палатки.

Глава 8

Глава 8

- Пусти!- кричу, яростно брыкаясь.

Смелость и бравада, с азартом толчками разлившиеся по крови, тут же испарились, как пары, уступив место сковывающему страху.

С кем я вздумала играть в нелепые игры?

- Пусти!- на силу пытаюсь отбиться, но это бесполезно. Сильные руки Карима зажали мою талию в тиски.

Его шаг уверенный и размашистый.

Наши тела соприкасаются- и я понимаю, какой жар ярости от него исходит! Отчего эта ярость? Было бы забавно, если бы не так страшно.

Открывает полог шатра, бесцеремонно кидая меня на лежанку.

Я тут же группируюсь и поджимаю ноги.

Дикие глаза впиваются мне в лицо. Желваки играют, как жернова.

- И что это за цирк, наглая девка?!- кричит он яростно,- посмешище

решила из меня сделать?

- Не понимаю, о чем ты. Это традиция...- вскидываю подбородок.

- Ускути (араб.- заткнись)!,- кричит он мне,- хватит прикрываться проклятыми традициями! Ты просто решила меня одурачить, заодно и опозорить, раздевшись перед всеми моими людьми!

Я вскидываю бровь с вызовом.

- А в чем проблема, жених? Ты ведь сам сказал, что тебя совершенно не интересует, что под моим никабом- пусть я буду похожа даже на осла! Раз тебе плевать, то в чем проблема?

- Не передергивай!- раздраженно морщится он,- неважно, ослица ты, львица или блудница- ты не будешь гулять голышом перед моими людьми, вводя их в искушение.

Криво усмехаюсь. Отвожу глаза.

Он ловит эту мою эмоцию и злится еще сильнее.

Мгновение- оказывается совсем рядом. Нависает. Его грудь невольно касается моей нервно вздымающейся груди.

- Ты наивно полагаешь, что я не видел девки со светлыми волосами, смазливой рожицей и неплохими сиськами? Для этого эта игра? Удивить меня решила? – нагло осматривает,- Смею тебя разочаровать, принцесса- дикарка, в нормальном мире такая форма красоты- самый ликвидный товар. Ближний Восток перенасыщен такими, как ты. Только с той разницей, что они умелые, покладистые и готовые на всё! Я молодой мужчина- и когда девка извивается передо мной, откровенно себя предлагая, мой организм реагирует. Это как жажда или голод, как сон или любой другой биологический процесс. Смешно. Ты смешна!

Его слова меня никак не задевают. Я просто снова вздергиваю нос.

- Мне совершенно все равно, чем перенасыщен рынок таких, как ты и тебе подобных. Если бы ты проявил хотя бы грамм уважения к моему народу, то ничего странного в моих действиях бы не нашел. Это всего лицо обряд! Я была мифической реинкарнацией богини Иштар. Это брачный ритуал. Он священен. Так делают все невесты правителей, которые являются мифической реинкарнацией бога Мардука. Жрец должен был тебе рассказать, только ты наверняка не слушал!

Он хитро и жестко усмехается, а его глаза темнеют. И пусть он говорит, не моргая, что я никак его не трогаю, яростно пульсирующая сейчас на виске венка красноречиво свидетельствует об обратном... пусть это просто звериное желание. Мне и не нужно большего, чтобы добиться реализации своего плана.

- Брачный ритуал, говоришь? – усмехается мрачно.

И вот сейчас его усмешка мне совсем не нравится.

Поджимаю коленки. Стискиваю бедра настолько, насколько это вообще возможно.

Что сейчас ждать от этого бешеного сирийца?

Я унизила его. А он...

Наверняка постарается унизить меня!

Мои планы вмиг смазываются