Я забежала через парадные двери и помчалась по коридору в сторону кабинетов персонала и раздевалки. И тут я слышу впереди мужские голоса. Повернув за угол, я сталкиваюсь с Дарреном Майклзом, одним из наших вратарей, и Шоном, уже принявшими душ и готовыми уходить.

— Черт. Как давно закончилась тренировка?

Они обмениваются взглядами, а затем Даррен отвечает:

— Минут пятнадцать назад или около того?

— Ноа ждал меня на катке?

— Он не пришел в раздевалку.

— Он ждет тебя, Джиа, — Шон улыбается. — Думаю, с ним тебе будет легче всего работать.

Шон обычно очень серьезен, но в его глазах есть искорка, которая вызывает у меня любопытство.

— Почему ты так говоришь?

— Просто так.

— Ноа — милый, немного самоуверенный, но мы все были такими вначале, — добавляет Даррен.

— Ладно. Я, пожалуй, пойду. Ждите от меня письма в ближайшие пару дней. У меня есть планы на вас двоих.

Они застонали. Ничего удивительного. Самое сложное в моей работе — убедить ребят делать что-то для аккаунтов команды в социальных сетях. Некоторые из них, например, близнецы и Си Джей Кинг, один из наших защитников, с удовольствием снимаются перед камерой. Даррена и Шона убедить труднее всего.

Я смотрю на часы и вижу, что опаздываю на свою прямую трансляцию. Проклятье. Я не бегу, а лечу, с громким шумом распахивая тяжелую дверь, ведущую в лаунж-зону Воинов. Сюда пускают только игроков и персонал. Когда я вхожу, тренер Бедфорд и помощник тренера ЛаРу беседуют у кофеварки. Они замолкают и смотрят на меня.

— Привет, Джиа, — тренер Бедфорд машет мне рукой. — Где пожар?

— Я опаздываю на прямой эфир с Ноа, — отвечаю я, не замедляя шага.

На его лице появляется намек на веселье, когда он качает головой. Тренер Бедфорд — это причина, по которой я работаю с Воинами. Год назад конкуренция за ведение аккаунтов команды в социальных сетях была очень жесткой, но он пошел мне навстречу и дал мне эту работу. Не то чтобы я была некомпетентна, но для новичка получить такую желанную должность было неслыханно. Я уверена, что отчасти он сделал это из-за того, что случилось с Джейми три года назад. Будучи на год старше меня, Джейми был подающим надежды хоккеистом и получил право выступать за команду Ханнафорд, а потом произошла автокатастрофа. Он возвращался домой после того, как встретил в аэропорту тренера Бедфорда, который приехал в Чикаго, чтобы посмотреть игру Джейми в чемпионате первого дивизиона.

Джейми получил серьезную травму, и на этом его хоккейная карьера закончилась. Тренер Бедфорд в этом не виноват, но я знаю, что он чувствует себя виноватым.

При мысли о Джейми у меня в горле встает ком размером с Техас. Он должен был быть здесь и стать частью семьи Воинов, а не я.

Я отбрасываю эти грустные мысли в сторону. Я не могу быть в депрессии во время своего эфира.

Иду по туннелю, ведущему на каток. Вокруг никого, кроме Ноа, катающегося на коньках по льду.

Он поднимает голову и машет мне рукой.

— Извини, я опоздала, — говорю я, бросая сумку с вещами на скамейку.

— Все в порядке. Я не против, чтобы лед был в моем распоряжении.

Я сажусь и надеваю коньки. Я могла бы не снимать ботинки, но чувствую себя спокойнее, если могу двигаться без страха упасть на задницу. Когда я поднимаю глаза, Ноа наблюдает за мной, положив клюшку на плечи. На нем нет шлема, а его мокрые лохматые каштановые волосы сексуально взъерошены. Идеально. Женщины, которые следят за нашим аккаунтом, будут в восторге от него.

— Ты готов? — я стою с телефоном в руке.

— Да, мэм.

С моих губ срывается усмешка:

— Мэм?

Он с виноватым видом потирает затылок:

— Ах, прости. Я ничего такого не имел в виду.

— Нет, все в порядке. Неожиданно, вот и все.

Я присоединяюсь к нему на льду и дрожу. Кажется, я всегда легко одета, когда прихожу сюда.

— Тебе холодно? — спрашивает он.

Покачав головой, я отвечаю:

— Нет. Все хорошо.

— Так что же именно происходит во время этих прямых трансляций?

— Ну, я собираюсь официально представить тебя нашим подписчикам, а затем задать тебе вопросы, которые я отправила по электронной почте. После этого я задам вопросы из комментариев, если таковые будут.

Он гримасничает, и я понимаю, что ему это может быть не комфортно.

Я наклоняю голову:

— Ты нервничаешь?

Сделав очаровательное лицо, от которого у меня свело живот, он отвечает:

— Ты будешь думать обо мне хуже, если я скажу "да"?

Боже, Ноа Кингсли станет новой навязчивой идеей всех девушек в кампусе и за его пределами. Он просто слишком очарователен на благо себе.

Я усмехаюсь:

— Конечно, нет. Я так понимаю, ты никогда раньше не выступал в прямом эфире?

— Неа, меня никогда особо не волновали социальные сети, — он расширяет глаза. — Ничего не имею против того, что ты делаешь. Клянусь.

— Расслабься, я не восприняла это как оскорбление. Хорошо, я начну сейчас, — я кладу телефон перед собой и нажимаю кнопку записи.

— Привет всем, извините, что мы немного опоздали с началом прямого эфира. Я знаю, что вы все с нетерпением ждете начала хоккейного сезона, и "Воины" тоже. На этой неделе мы будем знакомить вас с новыми членами нашей команды, и начнем мы с Ноа Кингсли, самого быстрого центрового, которого вы когда-либо видели на льду.

Я придвигаюсь к нему поближе, чтобы камера запечатлела нас обоих:

— Привет, Ноа, спасибо, что согласился.

— Без проблем. Счастлив быть здесь.

— Как ты сегодня?

— Замечательно. А ты? — он смотрит на меня, и мне кажется странным, что он смотрит на мое лицо, в то время как я смотрю в камеру.

Поэтому я поворачиваюсь к нему, чтобы ответить… и понимаю свою ошибку. Он слишком близко ко мне, и то, что его теплые карие глаза смотрят на меня с такой силой, заставляет меня вздрогнуть.

— У меня все хорошо, — отвечаю я с опозданием.

Господи, надеюсь, никто не заметил, что я на мгновение потеряла ход мыслей. Я начинаю задавать ему шаблонные вопросы. Откуда он родом, сколько у него братьев и сестер и так далее. Он отвечает на них без запинки, излучая харизму. Возможно, социальные сети его не очень интересуют, но перед камерой он