Его спутник очаровательно улыбается. Белые зубы резко контрастируют с темной кожей. Весь его вид безупречен, как у продавца пылесосов. Но невооруженным глазом видно, что они пришли не продавать.

– Здесь живет Дуглас Саммерс? – приветливо спрашивает он.

– Вы его пациенты? – Я не спускаю с них глаз.

Что-то мне не нравится. Кто еще может спрашивать отца, если не его пациенты?

Голос Кайла шелестит в голове: «… самая крутая коллекторская контора в городе».

Я крепче сжимаю дверную ручку.

– Пациенты. Конечно. Нам нужно с ним обязательно встретиться, – подтверждает он. Его коллега скрещивает мускулистые руки на груди. Это небольшое движение наводит больше страха, чем следовало бы.

– Он не принимает пациентов на дому. – Разум говорит, что, возможно, это спортсмены, им нужен физиотерапевт, но чувства вопят о другом. – Он сегодня в Сент-Клэре. Но вы можете позвонить в его кабинет и договориться о встрече.

Я невольно делаю шаг назад, когда этот человек приближается и склоняется надо мной.

– Когда приходит твой папочка?

У меня встают волосы дыбом. Его ухмылка больше походит на гримасу.

Я лихорадочно перебираю варианты ответов. Папа работает до вечера, но говорить об этом не хочется. Это означает, что еще несколько часов я одна дома. Если же я скажу, что он скоро придет, они захотят подождать его. Что мне совершенно не подходит. Я достаю телефон.

– Мы можем ему позвонить, – предлагаю я.

– Нет, не нужно. – Блондин хлопает приятеля по плечу. – Ну что, Уилсон, поедем в кампус.

– Так и сделаем. Если мы разминемся, передай, что были Уилсон и Миллер. Он про нас знает, – кивает мне второй человек. – Кстати, симпатичный домик. Твой папа должен подумать о хорошей сигнализации. В последнее время в этом районе возросло число взломов.

Подмигнув напоследок, он уходит со своим товарищем.

Я быстро захлопываю дверь и поворачиваю ключ в замке. И замечаю, как трясутся руки. Сжимаю телефон так крепко, что он врезается в ладонь.

Немедленно набираю папу.

– Дуглас Саммерс.

– Пап?.. Здесь были… – начинаю я.

– Я сейчас не могу говорить. Оставьте сообщение. Я перезвоню вам позже.

Ругаясь про себя, жду звукового сигнала.

– Папа, здесь были два типа. Они назвались Миллером и Уилсоном. Ты их знаешь? Они едут к тебе.

Я кладу трубку и для уверенности пишу еще и сообщение. Лучше бы, конечно, самой поехать предупредить, но следующий автобус только через полчаса, я не успею.

Еще раз набираю папу, но безуспешно. Остается надеяться, что он вовремя прослушает сообщение.

Готовлю овощи на кокосовом молоке, когда приходят Бо и папа.

– Все нормально? – спрашивает Бо.

– Давай, посмейся над своим немолодым папочкой.

– Джулс! – орет Бо из коридора. – Охлаждающие компрессы в холодильнике или в морозильнике?

– В холодильнике! – отвечаю я, удивляясь, зачем они понадобились Бо.

В это время в гостиную входит, прихрамывая, папа и со стоном валится в кресло. Я хватаю пакеты со льдом из холодильника.

– Что случилось? – Не могу скрыть шока при виде отца. У него синячище на правой скуле до глаза.

– Упал на трибуне, – бормочет он и закатывает штанину. Нога выглядит не лучше, чем лицо.

– Я-то думал, что невероятное умение калечить себя в нашей семье принадлежит исключительно женщинам, – вздыхает Бо, помешивая и пробуя на вкус овощи.

– Как же ты умудрился? – в сомнениях спрашиваю и протягиваю пакет со льдом. – Обезболивающее принести?

– Уже принял.

Папа откидывается на кресле и закрывает глаза.

– Даже не думал, что бетонные ступени такие жесткие.

Охотно верю – его синяки выглядят намного болезненней, чем те, которые я получала на тренировках. Но меня не покидают сомнения. Папа упал на трибунах именно в тот день, когда домой приходили два подозрительных типа?

– Папа? – осторожно зову я.

Кажется, он задремал. Вероятно, он принял довольно сильное обезболивающее.

– Сегодня днем приходили два человека. Они назвались Миллером и Уилсоном. Чего они хотели?

Я не спускаю с отца глаз, но он лишь качает головой.

– Всего лишь записались на прием.

Мне остается только хмыкнуть. Всем существом чувствую, что в этой истории что-то не сходится, но решаю дать папе поспать. Он выглядит так ужасно, ему необходима передышка.

Я перевожу взгляд на Бо, но он лишь пожимает плечами. Стоит ли ему рассказывать о сегодняшних посетителях? Или о предупреждении Кайла о коллекторах? Приход этих людей и падение отца с трибуны явно не выглядят совпадением.

У меня нет никакого интереса встречаться с Кайлом, но придется. Он знает что-то, что мне неизвестно.

Глава 22. Четверг ужина

Вечером я несколько раз порывалась рассказать Бо о предложении Кайла, но не решилась. Он бы не советовал идти, я в этом уверена. В принципе, я бы сама себе не советовала. Но нам необходима эта тысяча долларов, да и информация тоже.

Я выхожу из «Мини Купера» Кайла. Чтобы не дать ему думать, что это свидание, я в простой футболке и джинсах, волосы собраны в пучок. Я отказалась от линз, как и от костылей – папа говорит, что они мне не нужны. Но, когда вижу ресторан на берегу озера, я несколько жалею о выборе наряда. Низкая, аккуратно подстриженная живая изгородь отделяет дорожку от террасы Chez Flora. Сегодня не так тепло, но некоторые посетители сидят за столами с белыми зонтиками. Приятная скрипичная музыка из динамиков смешивается со звоном бокалов и беззаботным смехом. Факелы освещают красную дорожку к стеклянной двери ресторана. Большие окна открывают внутреннее убранство, где в теплом свете ламп за маленькими столиками сидят люди в вечерней одежде. Здесь очень уютная атмосфера.

– Я же просил одеться получше, – напоминает мне Кайл.

Он, в отличие от меня, одет в черную джинсовую рубашку и куртку, поэтому выглядит подобающе этому месту. Он обходит машину и подставляет руку:

– Разреши?

Я демонстративно засовываю руки в карманы джинсов. Я не хочу давать ни малейшего повода, чтобы превратить эту встречу в свидание. Насколько я знаю Кайла, он мог вполне заплатить тому же Матео, чтобы он сделал парочку двусмысленных фотографий и послал Дрю. Дрю верит мне, и я не хочу разочаровывать его.

В ресторане тепло и полно народу. Без предварительного бронирования навряд ли можно получить здесь столик. Официант в белой рубашке и черной жилетке сопровождает нас от двери к нашему месту. Прямо в середине зала стоит дерево, окутанное светящейся гирляндой и заливающее все вокруг сказочным светом. Наверное, будь рядом Дрю, мне бы здесь понравилось, но сейчас в своей одежде я чувствую себя убогой. Это всего лишь ужин, но я не могу избавиться от ощущения, что я предаю Дрю.

Кайл игнорирует удивленные взгляды других посетителей. Мне же неприятно, что официант отодвигает для меня стул, как будто я не могу сделать этого сама.

– Кажется, вам это не понадобится, – небрежно говорит он, убирая винные бокалы.

На белоснежной скатерти остается набор тарелок и приборов. Видимо, нас ожидает ужин со сменой нескольких блюд. Я же хочу, чтобы этот ужин закончился как можно скорее.

– Я при бронировании уже все заказал, – объясняет Кайл и садится с самодовольной улыбкой.

– Как мило, – коротко реагирую я, даже не стараясь говорить приветливо.

Я предпочитаю выбирать сама, чем полагаться на вкус Кайла.

– Ты же помнишь, что пришла по своей воле? – И жестом показывает мне, что стоит улыбнуться. – Или улыбка стоит дополнительных денег?

– Смешно.

Я вижу перед собой вилки и обещаю себе использовать их только для еды.

– И когда ты начнешь свой важный разговор?

– После еды, – как само собой разумеющееся говорит Кайл. – Я должен быть уверен, что ты достаточно мотивирована, чтобы помочь мне.

– Моя мотивация уже стремится к нулю.

Официантка приносит тарелки с миниатюрным салатом. Если бы я была голодная, то при виде этого филигранного красочного произведения искусства непременно впала в отчаяние. Так что я благодарна за крошечную порцию, которая поместится на одну вилку.