Сногсшибательная улыбка расплывается на его лице.

— Да. Мы можем устроить официальную церемонию с твоей семьей в Италии, но я хочу, чтобы наша церемония была личной и интимной.

Яростно кивая, я прижимаюсь своим ртом к его рту и толкаю его на спину, чтобы показать ему, как сильно мне нравятся его планы относительно нас. Оседлав своего мужчину, я задираю платье до бедер и расстегиваю молнию на его брюках, но не могу достаточно быстро высвободить его стояк.

Когда я, наконец, принимаю его глубоко в себя, мой удовлетворенный стон эхом разносится по маленькой поляне, и вскоре за ним следует звук, с которым я трахаю Николая изо всех сил.

Задыхаясь и только хрипя от каждого толчка, руки моего мужчины крепко сжимают мою грудь, его мышцы напрягаются подо мной, прежде чем он кончает так сильно, что его рев наполняет ночной воздух.

Я замедляю темп, пока не начинаю чувственно тереться клитором о его таз, доводя себя до предела, и наслаждение выбивает дыхание из моих легких.

— Господи, я люблю тебя, — рычит Николай, когда я отхожу от кайфа.

— Я люблю тебя больше, — выдыхаю я, прижимаясь к его груди. — Намного больше.

— Позволю себе не согласиться, — бормочет он.

Глава 43

Николай

— Привет, — отвечает на мой звонок Максим. — Мне начинает казаться, что ты меня ненавидишь.

Усмехнувшись, я спрашиваю:

— Почему?

— Ками — гребаная головная боль, — жалуется он.

— Ками? — дразню я его. — У тебя уже есть прозвище для Камиллы?

— Заткнись, — ворчит он, затем его тон смягчается. — Как ты?

— Я женюсь, — сбрасываю я бомбу.

— Что? — На мгновение наступает ошеломленная тишина. — На Эбигейл?

— Да. — Я ухмыляюсь от уха до уха. — Она та самая.

— Черт возьми, брат. — Я слышу счастье в голосе лучшего друга. — Это здорово. Когда свадьба?

— В это воскресенье. Пожалуйста, скажи мне, что сможешь взять выходной. Я пришлю за тобой частный самолет.

— Позволь мне поговорить с мистером Дюбуа. Уверен, что кто-нибудь из других охранников сможет присмотреть за Ками в течение дня.

Я прочищаю горло.

— Я прошу своего отца быть моим шафером. Ты ведь понимаешь, да?

— Конечно. Я просто чертовски счастлив, что ты встретил любовь всей своей жизни. Ты заслуживаешь этого, Николай.

Эмоции захлестывают меня.

— Это очень много значит, услышать такое от тебя.

— Слушай, мне нужно идти, но я свяжусь с тобой по поводу воскресенья. Во сколько свадьба?

— В десять утра.

— Хорошо. Скоро свяжемся.

Мы заканчиваем разговор, и, засовывая телефон в карман, я кричу:

— Детка, я иду к родителям. Вернусь через час.

— Хорошо, — рассеянно отвечает она, погрузившись в рисование.

Я выхожу из нашего дома и иду к главному дому, прокручивая в голове все приготовления к свадебной церемонии. Я хочу, чтобы для Эбигейл все было просто идеально.

Мой телефон начинает звонить, и, вытащив устройство из кармана, я вижу, как на экране высвечивается имя Эмилио Сартори.

Гребаный ублюдок.

— Чего ты хочешь? — отвечаю я, не в силах сдержать рычание.

— Я получил приглашение на свадьбу, — бормочет этот засранец. — Ты ведь не теряешь времени, надевая кольцо на палец моей дочери, не так ли?

Я делаю глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие, не желая доставлять этому ублюдку удовольствие от осознания того, что он меня раздражает.

— Мы с женой не будем присутствовать, — сообщает он мне.

Как я и думал, он чертовски труслив, чтобы встретиться со мной на моей территории. Это единственная причина, по которой я отправил приглашение.

— Я ни за что не ступлю на остров Ветров, — усмехается он. — Я не настолько идиот, блять.

Я усмехаюсь.

— Мне жаль говорить, что по тебе никто не будет скучать.

— Я устрою экстравагантное празднование здесь, в Италии, где все семьи мафии и Братвы смогут стать свидетелями союза наших двух семей.

Я терпеливо вздыхаю:

— Да, уверен, тебе не терпится похвастаться тем, что ты связан с семьей Ветров благодаря браку. Ты вообще заботишься об Эбигейл?

— Конечно, — усмехается он. — Сто миллионов на моем банковском счете — приятный бонус.

Ублюдок.

— После свадебного торжества в Италии я позабочусь о том, чтобы ты виделся с ней как можно реже, — клянусь я.

— Хорошо. Это значит, что мне не придется смотреть на тебя.

Звонок заканчивается, и я останавливаюсь, чтобы закрыть глаза, и успокоиться перед тем, как войти в дом родителей.

Я не могу дождаться, когда Эмилио Сартори будет лежать на смертном одре, чтобы я мог сказать ему, что все, ради чего он когда-либо работал, будет принадлежать нашему с Эбигейл старшему ребенку.

Дело всей его жизни будет принадлежать Ветрову.

Заходя в дом, я слышу, как все разговаривают на кухне.

Мама вскидывает голову, когда я вхожу.

— О, хорошо, что ты здесь. Ты хочешь, чтобы бабочек или голубей выпустили после того, как вы скажете свои "да"?

— Бабочек, — отвечаю я. Я беру отца за руку, чтобы привлечь его внимание, и в присутствии своей семьи спрашиваю: — Ты будешь моим шафером?

Его глаза встречаются с моими, и я наблюдаю, как эмоции омывают его черты.

— Сочту за честь, сынок.

Мы не можем долго наслаждаться моментом, потому что мама перешла в свадебный режим.

— Эбигейл должна прийти сегодня днем, чтобы Дана смогла подогнать платье по фигуре. Ради всего святого, проследи, чтобы у нее не было краски на руках. Я обделаюсь, если она испачкает платье.

Я хихикаю, мне нравится, как моя мама взволнована предстоящей свадьбой.

Воскресенье будет идеальным, как и Эбигейл, и тогда у нее будет моя фамилия.

Эбигейл Ветров.

Чертовски идеально.

_______________________________

Эбби

Одетая в свадебное платье своей мечты, я теряю дар речи и испытываю чрезмерные эмоции.

Кружевной лиф в форме сердца обнажает мои плечи, а на талии шифон облаком ниспадает к моим босым ногам. Мои волосы заплетены в длинную косу, спускающуюся по спине, в пряди вплетены гипсофилы.

Я смотрю на свое прекрасное отражение, в полном изумлении от чистого блаженства, которым наполнена моя жизнь.

Привет, Эбби. Я так горжусь тобой. Посмотри, как далеко ты зашла.

Слезы застилают мне глаза, и я с трудом сглатываю.

Ты столько пережила и сумела заполучить мужчину своей мечты.

Спасибо, что боролась за меня.

— Ты готова? — мягко спрашивает Уинтер с порога.

Оборачиваясь, на меня накатывает волна эмоций, и я с трудом сдерживаю слезы.

— О, детка, — воркует она, бросаясь ко мне. Меня заключают в нежные объятия. — Это нормально — плакать в свой особенный день.

Отстраняясь, я глубоко вдыхаю, прежде чем встретиться с ней взглядом.