Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 165

— Придурок! — сглатываю и чувствую, как от нервного напряжения начинают трястись руки.

— Стреляй, тупая ментовская сука! — продолжает провоцировать.

— Замолчи!

— Слушайте, не знаю, какого хера происходит… — заводит Данила.

— Я сейчас милицию вызову! — громко угрожает активизировавшаяся соседка сверху.

— Мать, иди к себе! Так, подруга, а ты, спокойно… — Данила осторожно давит на пистолет, медленно убирая его вправо.

— Пусть вернут все, — шмыгаю носом, однако голос не дрожит и звучит как надо.

— Нечего возвращать, Сань, — сухо произносит Антон и, прихрамывая, поднимается по лестнице.

— Как это нечего? — возмущаюсь в спину.

Череп не реагирует, а Динамит забористо матерится и показывает мне средний палец.

— Иди в хату, Дим, — Данила придает ему ускорения в нужном направлении. — Да и тебе, Сань, тоже лучше сейчас свалить.

Не спорю.

Молча киваю.

Как выбралась из подъезда не особо помню. Но помню, что после скандала долго еще сидела на лавочке и все никак не могла прийти в себя.

Колошматило с каждой секундой все больше.

Плакать хотелось все сильнее.

Однако мои глаза по-прежнему оставались сухими…

Глава 33. Лето без Тебя

В конце недели мы с мамой уезжаем на курорт. И все в действительности как она обещала: двадцать один день на пляже, крутой отель, жаркое солнце, горячий песок и теплое море. Вот только на душе у меня скребут кошки. Как уезжала я с тяжелым сердцем, так и не стало мне легче…

Надо отдать родительнице должное, на протяжении всего отпуска она старается меня всячески развлекать, то и дело бесперебойно организовывая культурную программу.

Прогулки: пешие, водные, конные. Экскурсии, походы по музеям и ресторанам. Но вот беда: чем больше времени мы проводим бок о бок, тем выше становится стена между нами. И ничего с этим не поделаешь.

Причина проста: я не могу поделиться с ней своими переживаниями. Держу все в себе. Анализирую. Рефлексирую.

Каждую ночь прокручиваю в голове тот последний разговор с Ильей и удавиться хочется…

— Неужели ты и правда считаешь, что мои друзья пошли бы на такую подлость?

— Почему нет?

— Потому что это крысиное движение.

— И тем не менее, квартира родителей произвела на Черепанова неизгладимое впечатление. Так ведь?

— И дальше что?

— Ключи пропали вот что! — кричу на него я.

— Это не Череп. Тоха не стал бы, — мотнув головой, высекает уверенно.

— Кто знает… Он же в колонии как-то оказался.

— Причем тут колония? — бросает окурок на землю и тушит его подошвой кроссовка.

— По статистике, семьдесят процентов сидельцев возвращаются в тюрьму. Рано или поздно.

— Каждый имеет право на ошибку. Череп свою осознал.

— Может, Антон ради Свечки брюлики выкрал? — предполагаю я. — Чтобы помочь решить возникшие проблемы.

— Ты в своем уме?

— А что? Она же ему нравится, да?

Этого разве что слепой не заметит.

— Мимо, Рыжая. Проблемы Лены я решил без твоих брюликов.

Ну разумеется! Кто бы сомневался!

— Значит Динамит, — встаю с качелей. — Ты же сам говорил, что ему срочно нужны деньги для сестры. Вот, пожалуйста!

— Не верю я в это, Сань, — раздраженно цокает языком.

— Ну да, братва же! — закатываю глаза. — Клятва на крови и все такое…

— Тебе смешно? — по-настоящему злится, когда я намекаю на ту историю, о которой поведал Кабанов.

— Знаешь… Продолжай и дальше защищать своих бандюганов! В конце концов, чему я удивляюсь, ты же один из них…

— Так причина того, что мы расстаемся в этом? Социальное дно и все такое… — касается моего плеча, останавливая.

— В этом, — киваю, подтверждая его слова.

— А че так долго думала? — сильнее стискивает оголенный участок кожи пальцами. — На меня посмотри и ответь.

— Не начинай. Я тебе еще в феврале сказала, что ничего у нас не получится. Слишком разные, — выталкиваю безапелляционно.

— Разные, не спорю. И что с того? — наклоняется ниже, нарушая допустимую дистанцию.

— Да перестань! Мы с тобой живем в параллельных вселенных. Сам понимаешь, не дурак ведь…

— На хрена тогда пол года ноги передо мной раздвигала? — желваки ходят по лицу туда-сюда, выдавая крайнюю степень напряжения.

— Не знаю, — отчаянно краснея, цежу сквозь зубы.

— Выходит… и с родителями знакомить не собиралась? — прищуривается, прожигая во мне дыру лютым взглядом.

— Конечно не собиралась! Как по-твоему это должно было выглядеть? Мама, папа, знакомьтесь, это — Илья, парень, с которым я по-пьяни переспала в Бобрино. Раньше он грабил фуры со своей братвой, теперь — член московской опг. Прошу любить и жаловать! — тяжело дыша, выдаю сплошным текстом. — Никогда они тебя не примут, пойми ты! Да я и сама наперед знаю, что будущего у нас нет…

Илья ничего мне не ответил. Кивнул, усмехнулся и ушел прочь.

Да, тогда я целенаправленно хотела задеть за живое. Ранить. Обидеть. Разозлить. Отвернуть.

Намеренно бросала жестокие фразы, твердо уверенная в том, что по-любому должна без сожаления оборвать те ниточки, которые нас связывали.

Опиралась на здравый смысл. Так ведь будет правильно, верно? Другого варианта нет…

Но отчего же по итогу так горько? Почему я так сильно тоскую?

Медленно погибаю душой и телом…

Скучаю по тому времени, когда без причины могла отправить идиотский смайл или дурашливое голосовое.

Скучаю по его голосу, жарким поцелуям и уверенным прикосновениям.

Скучаю по той беззаботной, счастливой поре, когда сбегала на свидания.

Скучаю. Просто скучаю. Неимоверно. До слез. До боли в грудной клетке. До зуда в кончиках пальцев!

Столько раз они набивают банальное «прости! А потом поспешно стирают.

Нельзя. Не нужно. Ни к чему. Все же перечеркнула. Сама.

А глупое сердце по-прежнему замирает, когда случайно вижу «печатает».

Да вот только не мне Илья печатает…

Конец, Саш.

Как ты и хотела…

*********

Время идет. В один из вечеров с нами связывается мамина подруга, Регина, которая не сдерживая слез, рассказывает о том, что сотрудники полиции, во главе с подполковником Харитоновым, явились к ней ранним утром и перевернули вверх дном ее маленькую съемную квартиру.

Искали, как я сразу догадалась, те самые украденные бриллианты. А когда ничего не нашли, долго еще потом допрашивали и даже угрожали. Так-то.

Мать от этих новостей приходит в самый настоящий ужас, ведь с Кулецкой она дружит много лет и доверяет как себе.

А вот во мне всплеска удивления папины действия не вызывают. На Регину он давно уже точит зуб, и, естественно, не мог не проверить эту версию.

Я и сама, честно сказать, как-то призадумываюсь по этому поводу, но еще больше офигеваю, когда за два дня до отъезда из Сочи получаю сухое сообщение от Паровозова.

«Цацки твоей матери

Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 165