Соён встаёт со стула и смотрит на Дживона сверху вниз с болью и гневом.

В его глазах мелькает шок, но он ничего не говорит. Он позволяет Соён кричать, хотя кажется удивлённым её неожиданной вспышкой гнева.

– Вы… –  задыхаясь от страха и ярости, шипит Соён. –  Вы абсолютно непробиваемый! Но если бы только это! Вы же непостоянный, как погода! То вы подпускаете меня ближе и требуете, чтобы я вас поцеловала, то ведёте себя так, будто мы с вами совсем чужие друг другу люди, даже не сотрудники! Вы хотите, чтобы я соблюдала наши договорённости, вмешивалась в дела вашей семьи, притворялась хорошей женой, улыбаетесь мне, и в следующее же мгновение отталкиваете! Я для вас собачка на поводке? Игрушка? Вам так весело наблюдать за моими страданиями?..

Дживон клацает зубами. Звук такой громкий, словно в доме сомкнулись все ставни разом, запирая Соён внутри вместе с человеком, который желает остаться нетронутым.

– Будда великий… –  ругается Соён вполголоса, ослабев. –  Слушайте, я…

– Я отгородился от тебя не потому, что ничего к тебе не чувствую, –  говорит вдруг Дживон, обрывая Соён на полуслове. –  Я отгородился от тебя, потому что чувствую слишком много.

У Соён перехватывает дыхание. Сердце готово выскочить из груди.

– Вы… что?

Дживон медленно поднимается с места и пристально смотрит на Соён.

Он обходит кухонный стол и приближается к ней. Теперь между ними –  полфута и одно тяжёлое дыхание на двоих.

– Ты слышала. Я чувствую слишком много. Так сильно, что это пугает меня до смерти. И я оттолкнул тебя, потому что мне легче игнорировать свои чувства, чем противостоять им.

Соён поднимает взгляд к его лицу. Он стоит перед ней совершенно злой и… уязвимый. Прямо как она сама.

– Что… –  Соён прочищает горло и облизывает губы. –  Что вы чувствуете? Честно, что вы чувствуете ко мне?..

Он делает ещё один маленький шаг вперёд, теперь его тело почти касается тела Соён.

– Я…

Он колеблется, будто не совсем уверен, как выразить свои чувства словами.

– Я чувствую, что не могу выбросить тебя из головы. Твоя улыбка, твой смех, твой голос, твоё присутствие… Ты заполняешь мои мысли каждую чёртову минуту каждого чёртова дня. Ты… –  Он резко выдыхает, упрямо мотает головой. –  Когда ты рядом, я не могу сосредоточиться ни на чём другом. Я хочу… Я хочу тебя. Но я не знаю, как справиться с этими чувствами. Я не знаю, что это значит. Я не знаю, как дать тебе то, чего ты хочешь. И это пугает меня до смерти.

Соён не может дышать. Она дрожит. Соён чувствует, как её колени становятся ватными.

Хван Дживону всегда было сложно выражать свои чувства словами. Поэтому Соён помогает ему, хотя ей тоже чертовски страшно.

Она поднимает руку и прижимает к его груди. Сердце Дживона бьётся под ладонью Соён и слоем его одежды так же быстро и неровно, как и её собственное.

– Что, если… –  тихо начинает Соён, глядя на свою руку, а не ему в глаза. –  Что, если я скажу вам, что чувствую то же самое? Я знаю, что это. Я могла бы сказать. –  Соён выдерживает паузу и наконец поднимает взгляд к его лицу. –  Но я боюсь, что это может напугать вас ещё больше.

Дживон накрывает её руку своей, его пальцы переплетаются с пальцами Соён.

– Скажи мне, –  просит он, едва ли не впервые со дня их знакомства. –  Скажи, пока я сам себя не напугал.

Соён на мгновение закрывает глаза. Ей так страшно, что она с лёгкостью может наброситься на Дживона.

– Я… –  «Скажи это!» –  Вы мне нравитесь… –  «Не то, Чан Соён!» –  Вы мне очень нравитесь.

Она замолкает, видя, что его глаза полны страха и радости одновременно. Это придаёт ей смелости.

– Я влюблена в вас. И я хочу быть вашей… девушкой, может быть, если это можно так назвать, когда мы уже женаты и фактически перескочили начальный этап отношений, и…

Соён чувствует, что начинает разваливаться на части, и пытается собраться с мыслями.

– Я тоже хочу вас. И я испытываю к вам столько чувств, что не могу с этим справиться, и вы совсем не в моём вкусе, но я больше не могу скрывать свои чувства, и я так отчаянно хочу понравиться вам, что я…

– Стой.

Дживон тяжело, рвано дышит, его рука стискивает ладонь Соён так сильно, что ей становится больно. Он вдруг наклоняется, прижимается лбом ко лбу Соён, и ей приходится сделать шаг назад и упереться в кухонную стойку позади.

– Ты мне тоже нравишься, –  выдыхает Дживон. –  Так сильно, что это сводит меня с ума. Так сильно, что… –  Он прерывает себя, неожиданно обвивая талию Соён рукой и прижимая к себе. –  И я тоже хочу тебя. Больше всего на свете.

Соён ощущает растущее напряжение –  в его словах, в его собственнической хватке на своей талии, между ними. Не метафорически –  физически. Соён чувствует, как его тело, грудь, живот, тазовые кости, его бёдра прижимаются к ней, как весь он горит. Его возбуждение, твёрдое, явное, упирается в низ её живота.

О чёрт… Всё её нутро, все внутренние органы, кажется, ползут вниз, тянутся к доказательству его слов.

Дживон наклоняется ближе, его губы всего в нескольких дюймах от Соён.

– Доверься мне. Позволь мне любить тебя.

Возбуждение Соён схлопывается от одного внезапного слова.

– Любить? Кто сказал, что я…

Но прежде чем Соён начинает спорить, Дживон целует её в губы так страстно, что у Соён перехватывает дыхание.

Глава 13. Абсолютное клише

Дживон целует её почти с отчаянием, словно человек, изголодавшийся по прикосновениям. Он притягивает Соён ещё ближе к себе, его руки блуждают по её телу, он шумно дышит ей в рот.

Соён чувствует его язык на своих губах, требовательный, упрямый –  чёрт возьми, такой влажный! –  и чуть стонет, осторожно размыкая свои губы. Милостивые духи… Они целуются так, словно борются, словно это последнее, что они сделают перед смертью. Соён обнимает его за плечи и прижимается сильнее,