— Хочу. — Отстраненно, практически обреченно пробормотала Дэлл.

— Тогда я твой. — Сказал он и слегка, мимолетно смутился. — Твой. Посмотри.

Грегораст начал расстегивать уже насквозь мокрые джинсы. Ручьи воды стекали по бледному телу, от него было не оторвать взгляд. Спортивный. Рельефный, теплый, приятно пах. Наверно, к черту запреты, стеклянный глаз их сейчас не видит. Возможно, секс по-дружбе… не так уж плох? Раз никакой настоящей дружбы ни с кем все равно не будет. «По-дружбе», Дэлл было проще так это называть. Хотя они не были друзьями.

Он оттянул пальцами ширику с черными трусами, затем достал оттуда крупный твердый член с бледными матовыми венами. Прищурился и бесцеременно погладил его по стволу.

— Куда ты отворачиваешься? Разве в первый раз? Посмотри на меня, я твой. Почувствуй. Знаешь как это приятно?

— Пошляк. — Она уставилась на пол, пока по лицу полз нездоровый заметный румянец. А по спине мурашки.

— Ты знаешь. И ты помнишь. Я хочу, чтобы ты почувствовала это снова, сейчас. — Голос звучал давяще, и иногда резонировал с водой в душевой. Чужие руки взяли немного геля для душа, растерли его по ладоням, после чего с нажатием скользнули по телу.

Девушка вздрогнула и прикрыла глаза. Его пальцы гуляли по животу, ягодицам, поднимались наверх, затем впивались в грудь. Становилось даже чуточку больно, но, почему-то, не хотелось об этом говорить. Ноги подкашивались. Дыхание прерывалось.

— Ты выглядишь обычно. — Раздался хриплый голос прямо над ухом. — Но почему-то мне нравится. Не могу понять, почему. Симпатично. Задевает взгляд.

Она сжала кулаки. Казалось, он сейчас практически не играл, это звучало невероятно искренне. Но нравилось это ей, или нет, Аронст не могла понять. С одной стороны — не ложь. А с другой…

— Ты хороша наощупь. — Голос перерастал в рык. — Очень хороша.

— Ненавижу тебя. — Вдруг выдала девушка, безумно глядя на его смазанное отражение на стеклянной стенке душевой кабины.

— Я тебя тоже. — Тут же ответил парень. — Бесишь.

Она правда бесила. Оттого Макс чувствовал себя чертовски унизительно, когда обрадовался её объятиям. Её словам: «я тоже люблю тебя». Унизительно. Опустился до того, чтобы радоваться такому. Поэтому она бесила еще больше.

— Я столько за тобой носился. Столько денег вбухал просто чтобы создать ситуацию чтобы ты оказалась со мной. Знаешь кто запер твой номер на яхте? Знаешь. А если не знаешь, то догадываешься. Я. — Он вновь сдавил пальцами мокрую грудь, отчего девушка тяжело выдохнула. — И там, в клубе, я пытался заставить тебя ревновать. Иронично, правда? — Мыльные ладони скользнули ниже, касаясь стыка половых губ. — У меня даже была идея имитировать нападение на отель, чтобы нас заперли вдвоем в ванной, но я подумал, что это не очень-то романтично. Так ведь? — Грегораст развел в стороны бледные, чуть вспухшие половые губы и стал медленно их массировать под сдавленный, унизительный женский стон. — Но теперь ты со мной без всего этого театра. Ты со мной, почувствуй, что я твой. И дай мне почувствовать.

Она рефлекторно открыла рот, затем тут же его закрыла и зажмурилась. Стыдно. Сердце стучало так сильно, что этот стук был слышен в ушах, вода по-прежнему текла по напряженному телу. Девушка чувствовала, как его ногти едва задевали клитор с каждым нажатием, скольжение пальцев чуть ускорялось, и стоять становилось сложно. Приятно и стыдно. Да, камеры не видят этого, но все равно стыдно. Унизительно, и… просто несравненно хорошо. Не хотелось, чтобы он останавливался.

Правда, он остановился. Резко схватил Дэлл за локти, чуть заломил ей руки и притянул к себе спиной.

— Мне так нравится видеть тебя в отражении. — Парень вновь наклонился и обжигал ухо своим дыханием. — Жаль напротив нас сейчас не зеркало. У такой неоправданно-самоуверенной леди теперь бегают глазки. — Раздался тихий смешок. — Краснеют щеки. Ты даже не знаешь, позволяешь сейчас или смиряешься. Ты… просто хочешь почувствовать. И боже, как мне это нравится. — Он резко вошел и она вскрикнула. Ноги по-прежнему дрожали, становилось трудно стоять.

Опять стало чуточку больно, но эта боль тут же сменялась мерзким, приятным, тянущим чувством внизу живота. Затем начали ощущаться медленные глубокие толчки, Аронст зажмурилась и проглотила ком. Да уж, «по-дружбе». Скорее из ненависти. И, может, чего-то еще.

Толчки довольно быстро становились резче, хлюпающие звуки перебивали звуки падающей воды из душа. Дэлл чувствовала, как сами собой закатывались глаза, и рефлекторно закусывала губу практически до крови. Камеры их не услышат. Она кончит, и не услышат.

Маленькая дорогая услуга

Струи воды на теле переставали ощущаться. Хваткие прикосновения из болезненных становились сладкими. Хотелось, чтоб он это делал, хотелось, чтобы продолжал. Чтобы заламывал руки все сильнее, заставлял наклоняться, касаясь щекой мутного стекла душевой кабины.

Пусть делает. Пусть долбит, пусть продолжает. Будет вранье, если она скажет себе, что не хотела этого. Что не представляла, как это случиться снова, и почему. В фантазиях хотелось, чтобы произошло. Да, утром будет стыдно, но сейчас… сейчас плевать. Все равно Дэлл попытается забыть этот отпуск, как только ступит на трап самолета.

Она сжала зубы и зажмурилась. Горячо, вязко, он кончал внутрь. Его смазанное отражение в стекле запрокинуло голову под струи воды, хриплое дыхание становилось глубже и резче. Парень как-то не думал о последствиях. Никто сегодня о них не думал.

Потому что ей хотелось, чтобы еще. Чтобы поглубже, чтобы не сдерживался. А он и не сдерживался. Наверно… почти никогда.

Девушка раскрыла глаза и выгнулась. Знобило, воздуха не хватало. Оргазм заставлял колени подкоситься, она едва не рухнула на мокрую плитку, но парень схватил её под грудную клетку. Мокрые от воды ресницы дрожали, лицо стало окончательно красным. Никто не видел. Не слышал. Но камеры, наверно, догадывались, что это было.

* * *

Эти закуски правда оказались вкусными. Как и коктейли. Наверно, за ту сумму, которую стоили, они не могли быть невкусными. Солнце садилось, гардины покачивал легкий юный сквозняк. Теплый и соленый, как океан.

Он не собирался уходить. Лежал, довольно раскинувшись на её кровати, молчал. Держал одной рукой, смотрел в потолок и не спал.