Незрелый человек.

Будет лучше, если в моей жизни не будет этой драмы.

Когда же я усвою урок?

Сначала Кайл, теперь Роман? Нет, спасибо.

Элиза — моя подруга, и я имею полное право подойти к двери и пообщаться с ней, не чувствуя себя виновато или странно, или как будто навязываю Роману свое общество.

Он может идти в свою чертову спальню, если ему это не нравится.

Решение принято, и я топаю к двери, нажимая на дверной звонок с большей уверенностью, чем чувствую.

Потираю руки, чтобы согреть их, пока жду: в фойе появляется тень, на крыльце зажигается свет.

— Эй! — Джек широко распахивает дверь. — Заходи, пока не схватила простуду.

Не схватила простуду.

Я переступаю порог.

— Мне нравится, когда ты говоришь по-британски.

— Я и есть британец, милая.

Смеясь, я вынимаю наушники и сматываю их, убирая в карман.

— Элиза дома?

— Да, на кухне.

— Потрясающе. — Я взъерошиваю свой хвост, отряхиваюсь от холода и вхожу в светлую кухню в задней части дома, где моя подруга как раз нагружает поднос с угощениями.

— Эй, привет.

Я с улыбкой опускаюсь на один из табуретов за стойкой.

— О, привет! — Моя бывшая соседка откладывает сыр и вытирает руки, чтобы заключить меня в объятия. — Какой сюрприз! Ты здесь на футбольный матч? Я как раз собираю закуски.

— Конечно, я останусь на игру! — Я говорю это с большим энтузиазмом, чем чувствую, а мои внутренности в смятении, в то время как мой взгляд устремлен на арочный дверной проем, ведущий к лестнице.

Что, если Роман войдет через него? Что я скажу? Как себя поведу?

Через кухонное окно я вижу его машину, припаркованную возле отдельного гаража, где у Джека есть домашний тренажерный зал, который его брат обустроил за время своего пребывания здесь.

Я перевожу взгляд, сердце бешено колотится.

Хватаю морковку с подноса Элизы.

Она хмурится.

— Никаких перекусов до начала игры.

— А когда начнется игра?

— Примерно через полчаса?

— Уф! — Так долго? Теперь, когда вижу еду, я умираю с голоду, а остаться на игру — это просто здорово.

Джек то и дело заходит на кухню, занятый выносом мусора, пока Элиза готовит еду, неся в гостиную миски с чипсами и крекерами.

Они определенно знают, как развлекаться, и я здесь для этого.

И тут...

Роман входит в комнату, как я и предполагала. Увидев меня, он замирает на месте, как в клише из романтической комедии. Как олень в свете фар, если бы я когда-нибудь его видела.

Он переводит взгляд с Джека на Элизу, потом на меня, снова на Элизу, затем снова на меня. Прочищает горло, сжимая в ладони сотовый телефон.

— Привет.

— Привет. — Я поднимаю руку и слегка машу ему. — Как дела?

— Нормально. — Он едва шевелится.

— Роман, иди сюда и садись. Я готовлю закуски, — командует Элиза, ловко передвигаясь по комнате и продолжая выкладывать на деревянную доску вкусностями. — Садись.

Ей приходится сказать ему дважды, прежде чем парень нерешительно отодвигает табуретку в конце стойки, и теперь нас разделяют две табуретки.

Две табуретки, ха!

У него звонит телефон, и, посмотрев вниз, я вижу, что это его мама.

Он снова колеблется.

— Это твоя мама? — спрашивает Элиза. — Ответь, чтобы мы могли поздороваться!

Господи, какая она сегодня властная. Интересно, что на нее нашло?

Роман нажимает на зеленую кнопку, чтобы принять мамин FaceTime-звонок.

— Привет, мам.

— Привет, сладенький! Как сегодня поживает мой малыш? Готовишься к игре?

Лицо Романа краснеет от этих нежностей.

— Да. Элиза готовит еду, и мы собираемся смотреть игру. — Он делает паузу. — Что случилось?

— Ну, как ты знаешь, День благодарения на следующей неделе, и я пытаюсь спланировать ужин. Папа в этом году не хочет индейку, а тетя Миртл не может есть батат, поэтому я хотела узнать, не... — Его мать замолкает. — Это Лилли на заднем плане? Поверни телефон.

Роман стонет, но послушно поворачивает экран в мою сторону.

— Лилли! — восторгается его мама. — Как ты?

— У меня все хорошо, миссис Уитакер. А как вы?

— Очень хорошо. Я тут планирую День благодарения, не хочу вас задерживать, если у вас, дети, вечеринка.

— Нет никакой вечеринки, просто собрались посмотреть игру. Элиза готовит закуски.

Роман обводит телефоном комнату, и Элиза машет рукой.

— О, вкуснятина! — Миссис Уитакер издает соответствующие звуки. — Я помню те дни молодости, но тогда мы ели больше нездоровой пищи, чем вы сейчас. Вы так заботитесь о своем здоровье!

Она права. Я бы в любой день недели предпочла бутылку воды бутылке вина или газировки.

— Ладно, у меня есть несколько вопросов к Рому о Дне благодарения, не хочу быть нарушителем вечеринки.

Я отчетливо вижу блокнот на спирали, лежащий перед ней на кухонном столе, а в правой руке она держит карандаш.

— Ты, должно быть, очень рада вернуться домой на каникулы, Лилли. Какое твое любимое блюдо в меню?

— Ну... — говорю я медленно, чувства еще свежи в моем сердце. — Мои родители в этом году уезжают в отпуск, поэтому я не поеду домой. Но мое любимое…

— Не поедешь домой?! — Голос матери Романа повысился на десять децибел. — Я настаиваю, чтобы ты поехала сюда с Романом. А соседи по комнате? Джек и Элиза, что вы делаете на День благодарения?

Джек не упускает ни секунды, скользит в носках по полу к телефону и смотрит в камеру.

— Я из Великобритании, мэм, а Элиза живет в трех часах езды к северу отсюда, так что мы планировали пойти в ресторан на ужин.

Мама Романа так энергично качает головой, что удивительно, как ее очки для чтения не свалились с носа.

— Ни в коем случае. Вы все приедете сюда. У нас много места за столом и огромная гостиная. После ужина сможете посмотреть «Кубок индейки» или как там называется тот студенческий футбольный матч.

В этом году у нас не только нет игры в День благодарения, но и наша команда не участвует ни в одной из игр за кубок, а значит, у меня будет выходной.

— Это было бы замечательно! — Джек кивает и хлопает в ладоши. — Я люблю домашнюю еду. Моя мама не готовит, а в Британии, очевидно, такого праздника нет. Это будет мой первый!

— Ах, твой первый День благодарения в Америке! — Миссис Уитакер не могла бы выглядеть более