— Богдан, ты не маленький мальчик, чтобы тебя жалеть.

— А может, это ты отправила своего дружка ко мне?

— Ты, кажется, сам не знаешь, что говоришь.

— Я говорю о том, что на меня напал твой жалкий ублюдок, которому ты позволяешь касаться себя! Ты раздвигаешь перед ним свои ноги, Адель?

— Боже, Богдан, ты просто отвратителен!

Сажусь в машину, громко хлопнув дверцей, но уже в следующую секунду он распахивает её и наклоняется прямо к моему лицу. От него пахнет сигаретами и приторно-сладким парфюмом. Его лицо покрыто колючей щетиной, что делает его внешность ещё более неопрятной и отталкивающей.

— Уйди сейчас же!

— Я разломаю ему все кости. Я проломлю ему череп и брошу на съедение голодным псам, Адель!

— Ты пугаешь меня! — вскрикиваю, задрожав от ужаса. — Уйди! Немедленно!

— Я и только я буду твоим мужчиной! Ты поняла меня? Я так надеялся, что ты почувствуешь ко мне хотя бы жалость! Хотя бы слезинку прольешь, увидев меня таким! Но всё зря. Ты всё так же холодна. Холодна и недоступна! — говорит он громко, а потом ударяет рукой о мой подголовник. — О-о… Да! Вот они, твои слезы. Твои слезы, которые я так жду. — Его пальцы стирают мою слезу, вызванную парализующим меня страхом. — Вкусные, — говорит он, облизывая их прямо перед моими глазами. — Ты вся очень вкусная, Адель. Тебе жаль меня? Скажи, что тебе очень жаль видеть меня таким, — просит он тихим и не менее жутким голосом.

Его зрачки настолько увеличены, что прежнюю синеву глаз почти не видно.

— …Жаль, — произношу дрожащим шепотом. — Мне жаль тебя.

— Да, — вздыхает он и опускает голову на мою грудь. — Да, моя девочка, именно это я и хотел от тебя услышать. Как ты пахнешь. Какая же ты нежная. Боже, как я люблю тебя, Адель!

Что вообще происходит? Это невыносимый ночной кошмар или я попала в какой-то жуткий и мерзкий триллер с психопатом в главной роли?

— Мне так больно, Адель. Внутри меня огонь, который можешь потушить только ты. Мы будем вместе. Мы обязательно будем вместе. Скажи мне это. Скажи мне это, Адель.

— Богдан, прошу, уйди…

— Говори, Адель! — приказывает он, схватив меня за горло. Ожесточенные и налитые кровью глаза впиваются в меня острыми стеклами. — Го-во-ри.

— Да! — выкрикиваю с трудом, ухватившись за его руку. — Мы будем вместе! Мы будем… Больно. Мне больно!

— Эй, у вас тут всё нормально? — спрашивает высокий мужчина с тележкой, чья машина припаркована впереди.

Богдан отпускает руку, выпрямляется, а я закашливаюсь, пытаясь отдышаться.

— Чего тебе? Чего лезешь?!

Нажимаю на круглую кнопку, и двигатель заводится. Рывком сдаю назад, потом вперед и уезжаю прочь с распахнутой дверцей. Меня всю колотит, руки трясутся, воздуха не хватает. Вызываю голосового помощника и говорю:

— Звоню «А»! Звоню «А»!

— Звоню абоненту из телефонной книги: «А», — неспешно комментирует свои действия голосовой помощник.

Черт возьми, что это сейчас было?! Резко останавливаюсь, закрываю дверцу и снова выжимаю педаль газа. Без конца смотрю в зеркало заднего вида, боясь, что Богдан помчится за мной. Я не верю в то, что сейчас было!

— Аппарат абонента временно выключен или находится вне зоны действия сети.

Боже, что с ним стало? Он ненормальный? Он безумный? Чокнутый?

Еду по четырёхполосной дороге слишком быстро и дышу точно так же. Нужно успокоиться, я сейчас точно не в себе и могу запросто улететь в отбойник. Ещё и дождь моросит. И небо такое темное.

Ещё разок. Пожалуйста.

— Звоню «А»!

— Звоню абоненту из телефонной книги: «А».

— Прошу тебя, Аверьян. Пожалуйста, будь на связи!

— Аппарат абонента временно выключен или находится вне зоны действия сети.

Сзади едет внедорожник. Справа белый хетчбэк, слева пустая полоса. Богдан не поедет за мной. Он не поедет за мной.

— Пожалуйста, только не надо ехать за мной.

17

— Адель! Милая, ну наконец-то! А я уже подумала, что сегодня никто не приедет в этот дом!

Зоя встречает меня — запыхавшуюся, растрепанную, перепуганную, — в прихожей, протирая влажные руки вафельным полотенцем. Я сейчас точно похожа на героиню ужастика в самом его начале: чаще всего трагичный исход для нее неизбежен, ведь зритель должен с первых минут понять, на что способен главный злодей.

— Как это? — спрашиваю, бросив взгляд на лестницу, потом глянув в сторону гостиной. — Как? Почему? Где родители? Они мне сейчас так нужны! — выпаливаю, не подумав.

— Деточка моя, что с тобой? Ты заболела? И что это у тебя на шее? Аллергия?

Громко сглатываю.

— Нет, — трясу головой. — Да. Что-то вроде того.

— Но с чего? — подходит она ближе, стараясь повнимательнее взглянуть на следы, оставленные Богданом.

— Конфета! — выпаливаю, отпрянув от нее. — Кислая конфета! Не беспокойся, я уже выпила таблетку.

— Что это за конфета такая? — фыркает она. — Ты точно себя нормально чувствуешь? Какая-то ты заведенная.

— Я просто думала, что… опаздываю к ужину.

— Ну что ты так переполошилась! — вздыхает Зоя и гладит меня по плечу. — Я ведь написала в нашу группу, что сегодня у всех будет ужин по отдельности, поскольку Аверьян останется в городе, а родители поехали к Савельевым. Что-то у них там случилось, — сообщает она мне заговорщическим шепотом, — им даже пришлось прервать отпуск и вернуться.

— Что-то случилось? — смотрю на нее и снова громко сглатываю. — И что именно?

— Ой, милая, мне-то откуда знать. Твой папа был дома, когда ему позвонил Павел Андреевич и попросил их с Вероникой срочно приехать. А что такое? Тебе о чем-то известно?

— Нет. Нет, я думала, что родители давно дома и ждут… меня.

— Ты совсем не читаешь сообщения в нашей группе, да? Лучше давай-ка ты поднимайся к себе, переодевайся и приходи есть. Где ты хочешь поужинать: на кухне, на террасе или, может, в беседке?

— А ты всё о еде, Зоя.

— А о чем же ещё? — хмурится она. — Мне спокойнее на душе, когда вы все накормлены.

И что такого могло случиться в семье Савельевых, что побудило их немедленно прервать отпуск и вернуться в город? Они узнали, что их сын ненормальный?

— Адель? Что с тобой такое?

— М-м, ничего… Знаешь, я не голодна особо. И я забыла в машине пакет со сладостями.

— Я напишу Вадиму, и он его принесет! Как это — ты не голодна? Уже восьмой час, а ты наверняка на работе ничего не ела! Совсем уже исхудала!

— Это не так.

— Ничего не знаю! Через десять минут накрою тебе в беседке!