Пять лет работал в одной из юридических фирм в штатах. Начинал с самых низов, ассистентом был. Практически на побегушках у секретарей. Постепенно поднимался по карьерной лестнице и даже получил несколько бесплатных дел, которые вполне успешно выиграл.

Но инфаркт отца заставил вернуться на родину. Благо врачи смогли вытащить его с того света. И хоть он до сих пор смотрит на меня как на самое большое разочарование, скрепя сердце согласился с мамой и передал своё кресло.

За этот год между нами проклюнулось хоть какое-то подобие родственных уз. Но всё выходит из-под контроля, и я даже не понимаю, в какой момент это происходит. Где я дал слабину и пропустил удар?

Прав был отец, когда считал, что я не справлюсь с его махиной. Конкуренты в затылок дышат, а клиенты, что отцу были преданы и от него уходили разве что после смерти, сейчас разбегаются. Будто чувствуют, как тонет глыба.

И я второй месяц расслабиться не могу, пашу как проклятый на пределе сил. Ищу ту крысу, что топит мою компанию. Отцовскую империю и гордость. Ещё этот Саркисов глаза мозолит, продавить пытается. Откуда-то компромат достал. Думает, держит меня за яйца и управляет. И ладно бы удар по мне был, я бы смог выдержать. А вот отец — вряд ли. Здоровье уже не то.

Сегодняшний день с самого утра идёт не по плану.

Галина Павловна, преданный отцу секретарь, пишет на отпуск без содержания по семейным обстоятельствам. Да и недвусмысленно намекает, чтобы потихоньку искал ей замену. На пенсию, мол, пора. Детям помогать да внуков нянчить.

Очередная крупная строительная компания срывается. Вдруг отменяет пролонгацию договоров между нами. Не объясняя причины, их генеральный шаблонными фразами общается. Будто девку на одну ночь выпроваживает.

По своим каналам узнаю об ещё одной утечке. Вновь конкуренты успешно предложили собственные услуги, на пару процентов снизив ставку.

По-хорошему, пора звонить отцу. Пора подключать тяжелую артиллерию, нанимать частников, проводить полную проверку сотрудников. Только это очередная утечка, на этот раз в СМИ. И те клиенты, что всё ещё держатся за нас, точно свалят, решив, что мы с собственным штатом разобраться не можем, что уж говорить о защите их интересов. И я оттягиваю этот момент, убеждаю себя, что справлюсь. Должен. Доказать в первую очередь себе, что смогу.

Тяжёлый вздох с соседнего сиденья отвлекает от собственных мыслей. Слишком глубоко в себя ушёл, совсем забыл, что в машине ни один. Кидаю взгляд на ёрзающую секретаршу.

Чёртовка хороша! Рыжей просто одним махом удалось стереть всю тяжесть этого дня. Увидев её в подсобке со спущенными колготками и задранной юбкой, я на время забыл обо всех своих проблемах.

Она испуганной лисицей стояла ко мне лицом, вот только за ней было зеркало в пол, которое транслировало упругую округлую задницу в красных кружевных стрингах.

Много я встречал баб в стрингах, да и голых немало было в моих руках. Но эта ярким пятном отпечаталась. И мне до зуда в штанах захотелось развернуть, наклонить и оказаться меж её ягодиц. И даже стринги оставить, только чуть сдвинуть вбок.

Чёрт меня дёрнул предложить собственную помощь. Потому что, стоило рыжей чуть выпятить филейную часть, пошлые фантазии почти не перешли в натуральный харассмент.

— Разблокируйте окно, Роман Геннадьевич, — вздыхает с неким стоном Ланская, опять к себе внимание привлекая. Машинально жму нужную кнопку.

Женщина сразу же спускает стекло, запуская в салон морозный воздух и мелкий крап. На каких-то своих инстинктах взглядом выхватываю тяжело вздымающуюся грудь. Она, пока мы ехали, умудрилась расстегнуть куртку и сорвать с шеи шарф.

— Тебе плохо? — включив поворотник, перестраиваюсь к первой полосе.

— Это от укола, скорее всего, — губы пухлые облизывает и машет руками на лицо.

Включаю в салоне верхние светильники. Женщина жмурится от яркого света и голову отворачивает к окну. А я матерюсь сквозь зубы и скорость сбрасываю, чтобы в аварию очередную не попасть.

Валерия почти сливается с цветом своих волос. Дышит, будто марафон пробежала. Ноги вместе сводит и ёрзает. Тугие вишенки сосков отчётливо выпирают из тонкого кружева белья и шёлковой блузки.

— Сейчас пройдёт. Приливы обычно быстро проходят, — бормочет, опять облизывая губы.

Член в штанах очень бодро реагирует на возбуждённую женщину. В ширинку камнем давит, причиняя дискомфорт. Хотя нет, мне уже определенно больно. Наконец останавливаю машину возле какого-то магазина.

— Воды принесу, — буркнув, выскакиваю.

Сам себя убеждаю, что сейчас совсем не то время, чтобы заводить интрижку. Тем более с чужой любовницей. Воевать с одним из лучших адвокатов я точно не готов. И не потому, что не уверен в собственных силах. Рахлин нужен работоспособным и преданным мне.

Покупаю пару бутылок воды, возвращаюсь. Рыжая выглядит получше, запахнула обратно куртку. Уже хорошо. Вот только распахнула полностью свою дверь и сидит, вытащив на улицу ноги. Подхожу ближе и, откупорив одну из бутылок, протягиваю ей.

— Спасибо. Простите, Роман Геннадьевич. Обычно таких сильных побочек не было. Если бы я знала, до дома бы дотерпела с этим уколом, — оправдывается и жадно прижимается к горлышку, проливая пару капель мимо.

На улице минусовая температура, мне жарко и опять тесно в штанах. Я смотрю на эти чертовы капли, что медленно стекают по её подбородку и шее. Сглатываю, желая языком слизать их, пока они вовсе не пропадают под воротом куртки.

— Я уже в порядке, — отлипнув от бутылки, выдыхает Ланская. — Мы можем ехать.

Юркий язычок вновь облизывает пухлые, влажные от воды губы. Пятерня сама тянется к огненным волосам моей временной помощницы. Я, словно животное, набрасываюсь на неё, жадно сминая губы и не давая опомниться, проталкиваю язык глубже.

Валерия мычит что-то, оттолкнуть пытается или притянуть. Но ноги определенно шире разводит, позволяя вклиниться между ними и теснее прижать её к груди.

Глава 5. Валерия

Мужские губы настойчиво и страстно прижимаются, лёгкая небритость колет разгорячённую кожу, а язык, сталкиваясь с моим, так уверенно прокладывает себе путь. Первые секунды ещё пытаюсь остановить этот сметающий все барьеры бронепоезд. Но мгновение спустя уже не замечаю, как сама отвечаю на поцелуй. Ногтями смуглую шею царапаю.

Давно меня не целовали так жадно, до безумия, до нехватки кислорода. Не набрасывались, словно зверь на добычу. Так целуют любимую женщину на пике страсти, но совершенно точно не временную помощницу.

Юбка до неприличия задралась из-за моих ёрзаний, и прохладные пальцы уверенно касаются бёдер. Разгоняя мурашки через тонкий