Нужно было спешить.

Айлин писала мне слова благодарности, а особенно она благодарила за сладости, которые не ела уже больше года. Затем она написала несколько строк о том, как скучала, что верит мне и ждет… А ещё она вспомнила о новом директоре интерната, об его строгости и странном поведении. Она написала о том, что в интернате стали больше усыновлять или удочерять детей… Взрослых. Что её немного настораживало, ведь раньше такого не было.

Я тоже задумался над этим и забеспокоился ещё сильнее. Что если я не успею забрать Айлин вовремя? Что если её удочерят?

После этой первой и единственной записки, я приступил к более активным действиям, решив встретиться с теткой Айлин.

Женщина жила в соседнем городке, работала бухгалтером в какой-то мелкой конторке и сводила концы с концами. Что было мне на руку. Я знал, что если предложить ей хорошую суму, она сделает все что мне необходимо.

Во время обеденного перерыва, я подловил тетку Айлин в кафе и подсел к ней за столик.

— Добрый день, Виктория Ивановна, — начал я. Она одарила меня удивленным взглядом и спросила:

— Простите… Мы знакомы?

— Нет. Но я знаю вас. Мне о вас рассказывала моя подруга — Айлин…, - ответил, и женщина тут же поменялась в лице.

— Мне не интересно! — бросила она, пытаясь покинуть столик, но я её задержал, ухватив за руку и усадив на место.

— Не хотите подзаработать, кругленькую сумму денег? — спросил как бы между прочим и в глазах женщины тут же появился интерес.

— Сколько? — сразу спросила она, даже не узнав, что именно мне нужно. Я разозлился. Ведь любой ублюдок (с плохими намерениями), который бы заинтересовался девочками, мог заполучить их. Она бы без сожаления продала бы своих племянниц.

— Этот вопрос я хотел задать вам, — ответил спокойно. Ругаться с ней, было мне не на руку. Хотя у меня появилось неутолимое желание прикончить дрянь. — Сколько вы хотите, за определенную услугу для меня?

— Какую услугу? Что я должна сделать? — тут же уточнила она, хотя я видел по её взгляду и поведению, что она уже готова согласиться. На всё.

— Мне нужна Айлин и Даша… Но вытянуть их из интерната нужно законным путем. Мне нужно чтобы вы взяли над ними опеку. Документально. Только документально. Потом, я заберу девочек, и вы нас больше не увидите, — говорю, и женщина призадумывается.

— Первое время может быть проверка социальных служб, — отвечает она. Взвешивает всё.

— Я знаю. Меня заранее будут предупреждать о ней, и я привезу девочек на период проверки, — отвечаю. — Конечно, за дополнительную плату вам… Если всё пройдет гладко.

— То есть… Вам они нужны не для всяких там ужасных целей? — вдруг спросила она, и я даже подумал о том, что она переживает за них. Но нет. Я ошибся. Женщина просто переживала за свою шкуру и не хотела, чтобы у нее были проблемы с законом. Ведь по сути, она будет являться официальным опекуном. И в случае, если с девочками что-то случиться, отвечать придется ей. — Я не хочу, чтобы у меня были проблемы, поэтому если вам нужны эти девочки для чего-то противозаконного, то вам необходимо сразу обезопасить меня от последствий, — добавляет она и я плотно стиснул зубы, и сжал руки в клаки, подавляя жгучее желание удавить эту мразь.

Я делаю несколько глубоких вздохов и отвожу взгляд в сторону, чтобы скрыть свою ярость. Да, у меня не самый милый и точно небезобидный внешний вид… Что стояли одни татуировки, которые у многих ассоциировались с бандитами или заключенными, но… То безразличие с которым говорила женщина о своих родных племянницах, меня просто убивало. Как можно быть такой черствой и бессердечной сукой?

— Ваши племянницы будут в полной безопасности, и им ничего не угрожает, заверил, не смотря на то, что женщину это не волновало.

— Тогда позвольте спросить: зачем они вам, если не для прибыли?

— Процесс опекунства над девочками должен быть запущен как можно скорее… То есть — уже! — говорю я, проигнорировав её последние слова. Одновременно я ныряю рукой во внутренний карман своей куртки, извлекаю оттуда достаточно объемную стопку купюр и кладу его на стол перед женщиной. От чего у нее сразу загораются глаза. — Это небольшая компенсация за трату вашего времени и на расходы. Уже сегодня вы должны поехать и написать заявление, что хотите взять опеку над племянницами. Подумайте до вечера о сумме, которую вы бы хотели получить, за содействие мне… Я свяжусь с вами вечером, — добавляю, после чего подымаюсь на ноги и ухожу.

Глава 6

Женщина тут же принялась за работу и сделала так, как я сказал ей. Она обратилась в нужные службы и подала все необходимые документы. Вечером мы снова встретились и она назвала мне сумму в сто тысяч долларов… Что меня немного шокировало. Ведь таких денег у меня не было. Возможно я бы и собрал столько за полгода, но… Вряд ли она будет ждать столько времени.

Только вот я не мог все пустить на тормоза или отказаться от задуманного… Решил любыми путями искать нужную сумму.

А пока я дал тетке Айлин небольшой взнос в десять штук баксов, пообещав что остальное заплачу после того как девочки будут со мной. На удивление, женщина согласилась, и мы на этом разошлись.

Я вернулся к своей работе, надеясь, что вскоре Айлин будет со мной и всё решится.

Шло время, я работал, крутился как мог, в поиске заработка побольше. Это заметил Чёрный и предложил мне рискованное, но прибыльное дело, на которое я собирался согласился… Хотя понимал, что мог умереть.

— Мне известно кто и когда будет перевозить общак «Волкова», — начал он. — Там сотни тысяч, Касс…

«Волковы» — это достаточно крупная бандитская каста в соседнем районе, с которой Чёрный воюет не один год. Достаточно серьезные типы, к которым не стоит дорываться, но у меня не было выбора.

Как только у меня появятся деньги, я заберу девочек и свалю отсюда в другой город. Никто ничего не узнает… Никто меня не найдет, потому что настоящего моего имени никому не известно. Но меня настораживало предложение Чёрного… Меня вообще настораживало любое дело с ним. Он был не надежным, гнилым типом, которому не стоит доверять…

— Откуда такая информация, Чёрный? — поинтересовался я, всем своим видом давая ему понять, что не доверяю ему.

— Есть свои крысы, среди людей Волка, — отвечает он, делая вид, что всё в порядке. —