— Поль… ты хочешь сказать, что мои в курсе были, что ты беременна?

— Да. И не надо притворяться, что это для тебя новость. Один ты струсил и не пришел тогда поговорить, — закусываю губу.

Мне так больно. Снова. Я так тщательно прятала боль и обиду, и вот все вылезло. Макс молчит, смотрит через лобовое стекло на закрытый магазин. Думает о чем−то. Интересно даже.

— Знаешь, я долго ждала, что ты придешь… а ты изначально решил просто поразвлечься с влюбленной дурочкой. С простушкой. У вас, у богатых, такие игры. Уезжай, Максим. Мне не до ваших игр…

Он заводит мотор и везет меня дальше. Все так же молча. Будто ошарашен. Так же молча приезжаем в мой двор. Он реально знает, где я живу.

— Подай на меня на алименты, — говорит громко, когда я берусь за ручку, собираясь уйти. — Я тебе за четыре года задолжал.

— Не нуждаюсь.

— Это не тебе, это детям.

— Они тоже в тебе и твоих деньгах не нуждаются.

— Ладно, тогда я сам подам на себя на алименты. Или можем добровольное соглашение подписать у нотариуса. Так будет законно.

— Чудинов, зачем тебе это? Жена с тобой разведется за дополнительные расходы, — пытаюсь пошутить, но не очень получается.

— Я сам с ней разведусь. У нас брак чисто формальный. Не живем вместе.

— Делай, что хочешь. Но теперь я тебе скажу — не лезьте в нашу жизнь. Ты нам не нужен!

Выскакиваю из машины, и быстро иду к подъезду. Не оглядываясь.

— Полин, ты только сбегать не вздумай, как в прошлый раз. Я тебя искал и не нашел по старому адресу, — доносится мне вслед, но я отмахиваюсь от него, как от надоедливой мухи.

У двери своей квартиры застываю, с ключом в руке. До меня доходит, откуда я сбежала, как думает этот заносчивый индюк. Мы переехали, когда мальчишкам по году исполнилось. Бабушка умерла вскоре после их рождения, и ее трехкомнатную квартиру пришлось поделить между мамой и ее братом старшим.

Она оставила завещание на маму, но по закону, если имеются еще недееспособные наследники, то имущество делится и на них. А брат у мамы инвалид и пенсионер, вот и пришлось нам переехать в «однушку» вчетвером.

А Чудинов думает, что я от него спряталась. Плохо искал, хотел бы — нашел.

Глава 5

Максим

Полина ушла, а я все сижу в машине. Апатия навалилась. Желание подняться на третий этаж и посмотреть в каких условиях живут мои дети. Вряд ли они мне понравятся. Я бы отдал Полине свою квартиру, двухъярусную, в центре мегаполиса.

Только она не примет. Даже алиментов от меня не хочет. Не знаю, что это, ее молодость, когда мы думаем — я все сам смогу. Отсутствие даже зачатков меркантильности. Или страх. Скорее третье, и боится не меня, как я понял. Родных моих боится больше меня.

Понимаю, они умеют унизить, напугать и даже сделать так, что человек вдруг исчезнет без следа. Именно это меня заставило отказаться от любимой пять лет назад. Отец узнал о Полине от меня, когда я пришел к нему в кабинет и сказал, что не женюсь на дочери его партнера. Я люблю другую девушку и у нас свадьба через месяц.

Думал, я сам распоряжаюсь своей жизнью. Но это оказалось далеко от реальности. Реальность была сурова. Жестока. Многое покрыто мраком и грязью. Это в нашем обществе. Элита, которая идет по головам простых смертных.

— Не оставишь эту девушку, я ее накажу, — угрожал отец, глядя мне в глаза. — Поверь, я умею решать проблемы так, чтобы они больше никогда не беспокоили. Мне жаль девчонку, которой ты запудрил мозги. Таким как она не место в нашем обществе. Если только в качестве прислуги.

Отец приставил охрану ко мне, пришлось соврать Полине, что уехал из города по делам. Я делал вид, что бросил ее, усыпляя бдительность отца.

Снежана, которую мне в невесты совали родители, предложила дельный вариант — давай поженимся, родители ведь не отстанут, а потом будем жить каждый сам по себе. Ее тоже принуждали к нужному в бизнесе браку. Я согласился на свадьбу. Сыграли сразу, через два дня.

Полина откуда−то узнала, что я женюсь. Примчалась в ресторан. Думал, сразу поговорю с ней, все объясню. Но рядом был отец, наблюдал за нашим разговором. Пришлось грубо обойтись с девушкой. Она ушла. Я успел шепнуть, что свадьба фиктивная.

Наверное, не услышала. Снежана вызвалась передать ей деньги и рассказать правду, но Полина и слушать не стала, передала через фиктивную жену все подарки и сказала, чтобы я катился со своими подачками.

Теперь вот сижу и думаю, а так ли было на самом деле? Со слов Полины, моя родня прессовала ее оказывается. И они знали, что она была беременна. Один я был не в курсе.

Мне себя прибить хочется. Надо было не жениться, а брать свою любимую девочку за руку и везти туда, где не нашел бы отец. Хотя, такого места на этой планете нет.

Иногда ненавижу мир, в котором живу. Все эти амбиции, гонка за статусом, за баблом. Его на счетах навалом, но мы все равно живем ради денег. Никакой радости в жизни.

Рядом пожилая пара грузит ящики с рассадой в старый «жигуленок». Смеются, подшучивают друг над другом, касаясь мимолетно. Счастливые. Я тоже так хочу, кажется.

А я от охраны смотался, чтобы поговорить с бывшей возлюбленной. И так мне классно, что не ходит толпа следом. Даже домой ехать не хочется. Сижу во дворе Полины, разглядываю простых людей. Наблюдаю, как живут.

Откидываюсь в кресле, устраиваюсь поудобнее. По той информации, что для меня нарыли, близнецы родились в конце мая. В субботу им по четыре года исполняется. Значит, зачатие произошло в последнюю нашу встречу. Я тогда увез Полину из города. Отдохнули в одном шикарном местечке, с ума сошли от страсти.

Наверное, я задремал. Вернулся в тот август, увидел со стороны, как гуляем по парку, обнимаясь.

— Я так тебя люблю, — целовала меня любимая. — Я такая счастливая…

От звонка смартфона подскакиваю. Амалия ищет