— И что она теперь делать думает? — Вышла из комнаты и тут же голос тети Аллы услышала.

Тетя Алла — сестра матери. Жуткая сплетница. Я всегда избегала общения с ней. Вот уже лет пять жила без мужа. Застукала его на продавщице круглосуточного магазина. Чуть обоих не убила. Только чудом спаслись. Иначе бы тетя Алла еще и загремела в тюрьму.

— Что... что, жить будет дальше! Без козла как говорится и жизнь лучше. — Мама тут же произнесла на повышенных тонах. Давая понять, что защищать меня будет до конца.

Тяжелый вздох.

— Знаешь, а я вот уже спустя пять лет думаю, что зря я тогда тихонько из магазина не вышла, — тетя Алла произносит каким-то потухшим голосом.

— Совсем сбрендила? — Мама охает. Знаю, что она бы отца никогда не простила. Поэтому и понять не может вот такие слова. И я знаю, что меня она поддерживает на все сто процентов. Простить изменщика — себя не уважать. Это же каждый раз, когда он из дома выходить будет, ты будешь думать, а к кому в этот раз? Вещи обнюхивать и съедать себя изнутри день за днем.

— Не сбрендила, Лиля! Пять лет одна живу. Злая, что сука. Мужика нет. А он с ней... С продавщицей этой, — слышу, как тетя Алла всхлипывает, — мне сказали, что с животом она. Представляешь?! Ребеночка ей заделал!

— Подонок какой, — мама сочувствует.

— Так вот, к чему я все это... Может, поговори с Катькой. Ты мать, она послушает. Пускай гордыню свою прикрутит. И пока муж вину чувствует, возвращается. Пускай условия себе получше выбивает. Веревки из него вить будет. И на работу теперь пустит. Он теперь условия вряд ли будет выставлять.

В этот момент внутри все от ярости закипает. Я даже приободрилась за эти несколько минут. На кухню вялой соплей шла, а тут разозлилась так, что аж проснулась от своего ужасного состояния.

— Ты бред не неси! Катя у меня девочка умная и красивая. Она еще счастье свое найдет. А от этого... Бог отвел. Так что не вздумай ей это говорить, поняла?!

— Да кто ж ее возьмет то? С прицепом...

На этом моменте я не выдержала.

— Добрый день, — захожу на кухню и на тетю Аллу смотрю во все глаза, — а вы к нам в гости или сплетнями местными поделиться? — Щеки горят. Она Кирюшу моего тронула. Прицепом назвала. За это я могу и родственные связи подпортить.

— Катька, ты чего? — Тетка на меня глаза пучит. Лицо краснеет за секунду.

— Я вот советы ваши слушала. Моего сына сюда вмешивать не нужно!

— Дочь, тише, — мама сжимает мою руку. Видит в каком я состоянии.

— Ничего, Лиль, пусть выплеснет на меня весь свой негатив. Лучше станет. По себе знаю. Вон румяная какая вышла. Разозлилось, девочка? А ты еще больше злись. А его ненавидь! Так быстрее пройдет.

— Алла! Прекрати!

Мама слегка отталкивает меня в сторону. Хочет сгладить конфликт. Я же дышу как огнедышащий дракон. А ведь и правда, как фурия накинулась. Раньше я более сдержанной была.

— Дочь, ты бы поела. Уже второй день и крошки в рот не берешь.

От слов мамы в животе тут же бурчать начинает как по команде. Закрываю глаза. Мысленно воспроизвожу свое отражение в зеркале. Вспоминаю что именно мне в нем не нравится. А не нравится мне все! — А кефир есть, мам? — Наконец проглатываю слюну, потому что слышу запах маминой еды. Домашней. Вкусной. Я даже вкус почувствовать успела. Мама у меня готовит отлично. Пальчики оближешь. Вот только теперь мне те самые пальчики облизывать нельзя. Запрещено. Я вчера четко решила, что прежней больше не стану.

— Кефир? — Мама растеряно на меня смотрит.

— Да, кефир и черный хлеб, — решительно киваю.

Мама же оглядывается, растеряно смотрит по сторонам, а после идет к холодильнику. Достает из него бутылку кефира.

— Катюш, а хлеба черного нет...

— Ничего, мне пока и кефира хватит, — беру у мамы банку из рук.

— Кать, я борщ сварила... голубцы сделала... Все как ты любишь... — Мама продолжает на меня смотреть.

— Мамуль, я на диету сажусь.

— Правильно! Чтобы он когда тебя увидел, слюной истек весь! — За спиной кричит тетя Алла, я же закатываю глаза.

— Дочь, так нельзя. Диета правильной быть должна. Анализы сдать нужно. Пойти к диетологу, чтобы она прописала тебе питание. Ты так только желудок посадишь.

— Мамуль, я обязательно пойду. А пока что кефир. — Сжимаю пальцами бутылку и направляюсь в свою комнату. А ведь пока тетя Алла меня не разозлила, я и правда думала с горя чего-то поесть. Например, борщик мамин. А сейчас так разозлилась и четко поняла, что я буду идти к цели. Сейчас кефир выпью и с сыном гулять пойду.

Захожу в комнату и тут же слышу, что телефон разрывается от звонка. Он у меня со вчерашнего дня выключен был, а я недавно на зарядку поставила. Подхожу ближе и вижу, что звонит мне Светка. Та самая, с которой кувыркался мой муж.

Глава 4

— Я бы его за яйца подвесила и...

— Тише! — Шиплю на Нинку, которая разошлась не на шутку.

Нинка — это моя лучшая подруга. Еще со школы. Мы с ней дружим уже много лет. Ей я всегда могла доверить все свои тайны и печали, как и она мне. Сейчас мы сидели в парке на детской площадке. Кирюша бегал с детьми, а я изливала подруге все свои горести.

— Забыла, что вокруг карапузы, — Нинка тяжело вздыхает, а после стреляет взглядом в мамочку, которая неодобрительно кивает и косится в нашу сторону, — не буду я больше выражаться, женщина. Можете наконец-то свое внимание на ребенке сосредоточить. Он у вас сейчас с горки упадет.

— Игорек, — ойкнув, женщина побежала на площадку.

— Слушай, ну зачем так? — Смотрю на подругу. Нинка такая злая, что сейчас готова сожрать любого и даже не поморщиться.

— А нечего ухо свое вкидывать в чужие разговоры. Так вот, чтобы я сделала с твоим ненаглядным ты уже поняла. Давай перейдем к другой части этой истории. Та, что ноги сдвинутыми держать не умеет.

Да, Нинка выражалась грубо и откровенно. Но знаете, как-то даже легче рядом с ней становилось. Не так тошно, что ли... Конечно, трубку я не сняла, когда мне звонила шаловливая бывшая подруга. Но вот интерес то, что именно было ей нужно, никуда не пропал. Я даже пыталась гадать. Может, хотела уточнить все ли вещи я вывезла, чтобы без