— Это приглашение на свидание? — девичий голос зазвенел от волнения.

Глава 5

Глава 5

— Роберт Маркович, таким образом, мы сможем сократить расходы на семь процентов. Да, прибыль незначительна, — Борисов одергивает полы пиджака, явно нервничая, — с течением времени мы выйдем в хороший плюс, что покроет многие затраты на импортозамещение.

— Хорошо, — мужчина удовлетворяет его предложение, — продолжайте.

— Китай нам также пошел на встречу…

Роберт слушал доклад своего финансового директора. Мужчина хорошо подготовлен. Говорит мало, но всегда по делу, чтобы не затягивать важные совещания. Его монолог задокументирован, чтобы ни один участник не пропустил важной информации, если отвлечется.

Сейчас же сам Звонарёв-младший мыслями был далеко-далеко, но только не в малом зале для проведения совещаний. Молодой мужчина смаковал моменты из прогулки по саду, проведенные с Агриппиной.

Надо признать, что девушка вела себя скромно. Сама не проявляла инициативу, но при этом не отстранялась, когда он настойчиво целовал ее желанные губы. В ее глазах он сидел симпатию, что разгоралась от каждого физического контакта, а также протест. Этим она его зацепила. Агриппина, по его мнению, умело расставляла капканы на границах дозволенного, чем, несомненно, будила в нем охотничий инстинкт.

Бывает так, что книгу не хочется открывать из-за типовой обложки. Человек понимает, что ничего, кроме грязи и самообмана он там не найдет для себя. Бывает же обратная теория – за не кричащей о своей значимости ширмой, можно встретить достойную историю.

Агриппину хочется прочесть, как хорошую книгу, потому что она для него загадка.

— У вас что-то было с Волконской? — как только за Робертом закрылась дверь кабинета отца, он задал для себя волнующий вопрос.

Марк Романович поперхнулся кофе. Нет, он не был горячим или не сладким. Секретарь всегда исполняет его любимый напиток на уровне хорошей кофейне. Его удивило другое. Роберт приревновал девушку, выбрав в возможные любовники его самого.

Промокнув губы бумажной салфеткой, Звонарёв-старший обратил свой взгляд на старшего сына.

— Что за глупости? Она мне годится в дочери, — напустил на себя строгий вид, когда хотелось улыбаться.

— Однако, в прошлом месяце тебя видели в компании двадцатилетней модели, отец.

— Она сделала для нас успешную рекламную кампанию.

— А потом ты поимел ее роскошное тело в своем кабинете, — губы Роберта вздрогнули в усмешке.

Звонарёв-старший в курсе, что у стен есть глаза и уши. Его проняла вовлеченность сына Волконской. Он понял, что этот поезд уже не остановить – обороты со старта набраны. Теперь только на полной скорости… Но куда?.. Ложь станет явью.

Потом скажет мне: «Спасибо», — так завершил свои душевные метания Марк Романович.

— Я холост, сын. Могу себе позволить, — равнодушно произнес он ему в ответ вместо других слов, что останутся при нем во что бы то ни стало.

— Ты не ответил.

— Нет. Даже в мыслях нет, — отчеканил в ответ ему отец.

— Это ты ее пригласил. Я узнал.

Марк рассказал сыну дивную историю, что приключилась с ним одним осенним вечером. В подробностях, как сбила его Агриппина на велосипеде, как обработала ссадины и одолжила по душевной доброте личный платок. Все остальное он оставил для самой судьбы, что играет ему уже на руку, по его убеждению. Конец вышел правдоподобным – он пригласил девушку в знак своего восхищения, что хорошие и отзывчивые люди к чужой беде еще не перевелись.

— Доченька, от каблука отлетела набойка, — мать Агриппины держала в руках туфлю. — Может к мастеру?

— Пойду в кроссовках, — девушка села на банкетку и перевела уставший взгляд на поношенную пару обуви.

— На свидание в кроссовках?! — горячо воскликнула женщина.

В этот эмоциональный миг она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Дочь вовремя перехватила ее под руку и посадила на свое место.

— Мам, ты мерила давление? — Агриппина считывает самостоятельно пульс на лучевой артерии. — Учащенный...

— С утра повышенное, — с грустной усмешкой ответила ей она. — Доченька, я хочу тебя попросить об одном. Ты не обижайся на меня, — понадобилось некоторое время, чтобы сознание женщины прояснилось. — Не привязывайся ко мне. Все мы там будем…

У Агриппины выступили слезы. Ей каждый раз больно слышать от матери подобные слова. Мысленно она дала себе оплеуху, чтобы не расплакаться и выдавить из себя мучительную улыбку.

Когда она принимала смену на работе, то была полна оптимизма отказаться от уговора с Звонарёвым-старшим. Поцелуи с Робертом ради интереса публики были на грани разумного для нее. Она предположила, что это часть пиар-кампании. Не мог же сын известного человека взять жену из воздуха, когда их жизнь всегда освещается, если не на каждой странице газеты, то уж точно в интернет-пабликах.

Огонек надежды растаял с извещением банка о его финансовом неблагополучии и поглощением другим. Кредитная ставка выросла, а значит в следующем месяце придется брать ночные смены. Следом позвонили из комиссии – ее матери отказали в предоставлении путевки. Предложили другой санаторий, где в прошлом году были проблемы с канализацией, тараканами и вспышкой ротавируса. Об этом, кажется, анонсировали в СМИ. Тот, который она хотела, стоит заоблачных сумм даже не в сезон.

Разрываясь между моралью и тем, на что согласилась Волконская – она выбрала свой путь.

Кто-то скажет, что Агриппина пошла по легкой дорожке, именуемой в простонародье проституцией. Кто-то позавидует ее положению, потому что Роберт Звонарёв – богатый и красивый мужчина.

— Я постараюсь, чтобы ты эти же слова сказала мне еще не скоро, — девушка отреагировала на слова матери так, будто уже видела их будущее.

— Дочь, кто же твой мужчина? — женщина накрыла своей ладонью руку дочери, что до сих пор считала ее пульс.

— Звонарёв.

— Как Звонарёв?.. Ему же лет!..

Агриппина рассмеялась в голос, запрокинув слегка голову.

Ее мать ждала незамедлительно ответа. Она знала только одного Звонарёва из газет. Тогда все сплетни соседок обретали здравый смысл, а не просто перетрясти грязное белье соседей на публике.

— Его сын. Роберт Звонарёв. Он всего на три года старше меня.