Когда Оуэн ушёл относить верхнюю одежду, мой дядя Майк подошёл к Сэму, смерил его оценивающим взглядом, затем одобрительно кивнул и пожал ему руку. Сэм выглядел абсолютно спокойным и уверенным, беседуя с ним.

Поскольку Сэм явно справлялся, я позволила кузинам утащить меня в гостиную.

Каждое место на диванах и креслах было занято, а из кухни и комнаты с телевизором, где шёл какой-то спортивный матч, стекались всё новые и новые родственники.

Дом был наполнен аппетитным запахом чеснока и чили. Жар от множества собравшихся людей создавал ощущение уюта, а громкие разговоры и шутки напоминали, почему я всегда любила семейные посиделки Мэннов.

— Когда свадьба? — вдруг спросила Мэдисон.

— Надо сделать Оуэна распорядителем колец, — предложила Кили. — Я бы за это даже заплатила.

— Ещё рано думать о церемонии, мы даже дату не выбрали, — отмахнулась я, снова краем глаза проверяя, где Сэмюэль. Он последовал за нами в гостиную и продолжал беседу с дядей Майком, не переставая время от времени поглядывать на меня.

— Тихо все! — Голос бабушки Мэнн, словно нож, разрезал гомон смеха и разговоров.

В комнате сразу же воцарилась тишина. Сэм мягко пробрался через толпу моих кузин, чтобы встать рядом со мной плечом к плечу. Он осторожно взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

Я сжала его руку в ответ, и этот жест был скорее для меня самой — успокаивающий.

Бабушка и дедушка Мэнн выступили вперёд, их взгляды были прикованы к Сэму. Мои кузины разбежались в стороны, будто осенние листья, оставив нас вдвоём под пристальными взглядами всей семьи.

В животе завязался тугой узел тревоги. Глупо, конечно — Сэмюэль ведь даже не мой настоящий жених. Но с тех пор, как мы начали этот спектакль, я всё больше хотела, чтобы моя семья приняла его.

Дедушка Мэнн скрестил руки на груди, его взгляд бегал между мной и Сэмом. Лоб был сморщен от глубоких морщин, словно он пытался понять, стоит ли нам доверять.

Я сглотнула.

Бабушка Мэнн приподняла нарисованные брови и повернулась к отцу, который лениво прислонился к дверному косяку кухни.

— Пол, — обратилась она к нему. — Что скажешь о молодом человеке?

Папа задумчиво почесал бороду, потом медленно поднял вверх большой палец.

Комната взорвалась радостными возгласами и одобрительными аплодисментами.

— Так, так, тише! — снова окликнула всех бабушка.

Она обменялась с дедушкой многозначительным взглядом. Затем дедушка шагнул ближе к Сэму и заговорил, его голос звучал тепло, но твёрдо:

— Сэмюэль, пообещаешь ли ты заботиться о нашей Натали? Станет ли она твоим главным приоритетом в жизни?

Сэмюэль, в исполнении, достойном премии «Оскар», посмотрел на меня с такой нежностью, что это казалось пугающе настоящим.

— Конечно, сэр. Натали — моя вселенная. Она значит для меня всё.

По комнате прокатился дружный «Оооо», от которого я вспыхнула.

Дедушка положил руку на плечо Сэма, затем кивнул бабушке.

— Вердикт вынесен, — провозгласила бабушка Мэнн. — Сэм достоин нашей Натали!

Гости снова взорвались аплодисментами и радостными возгласами. Мне даже показалось, что я ощущаю эту радость физически — где-то в груди.

Сэм нежно сжал мою руку, и я снова встретилась с ним взглядом. Он, не отрываясь, смотрел на меня, а затем медленно, почти благоговейно, поднял мою руку к губам и оставил на кончиках пальцев лёгкий поцелуй.

Из-за этого жеста мои кузины снова радостно заахали.

А я… я почему-то не могла отвести глаз от серых глаз Сэма. И вдруг в моей голове прозвучал предательский шёпот: «Даже если он твой фальшивый жених, Сэмюэль — лучший парень, с которым ты когда-либо была».

— Ладно, все! — хлопнула в ладоши мама. — Чтобы отпраздновать помолвку моей любимой дочери и такого замечательного молодого человека, как Сэмюэль, давайте есть! Еда и напитки на кухне!

Мэнны снова радостно закричали, бросившись к кухне, как пчёлы к мёду.

Сэмюэль и я были буквально подхвачены этим людским потоком. Оказавшись в шумной кухне, я не смогла сдержать изумления от вида еды, заполнившей каждый сантиметр свободной поверхности.

Два мультиварочных котла с чили медленно булькали на столе, рядом стояли чугунные сковородки с золотистой кукурузной лепёшкой, выстроенные ровным рядом на плите. В огромном подносе с запечённой картошкой клубился пар, будто приглашая скорее добавить начинку. Аромат чесночного хлеба и домашней запеканки с сыром смешивался с фруктовой свежестью большого салата, заставляя желудок предательски урчать.

— Ваша семья всегда так отмечает праздники? — удивлённо спросил Сэмюэль, скользя взглядом по изобилию.

Я кивнула на отдельный раскладной стол, заваленный десертами.

— А как иначе?

Сэм рассмеялся.

— Отличный аргумент.

Кили появилась откуда-то с двумя бумажными тарелками в руках.

— У Мэннов еда — это язык любви, так что привыкай!

Сэм с улыбкой отпустил мою руку, чтобы взять тарелку.

— Не переживай. Я уже понял, что на семейных собраниях у Мэннов мне понравится.

Я почувствовала, как мои плечи расслабились от облегчения. Он действительно хорошо вписался в семью. Но потом меня вдруг обожгло осознание: когда наш спектакль закончится, Сэм перестанет появляться на таких вечеринках. Мы прекрасно проводили время последние месяцы, и, хоть я знала, что мы останемся друзьями, мне уже начинало не хватать его близости.

Сэм легонько толкнул меня плечом.

— Эй, сладкая, всё в порядке?

— Да, — я натянуто улыбнулась. — Просто продумываю стратегию. Надо оставить место для десерта, так что нужно планировать порции заранее.

— Ах, да. Ты же относишься к десертам серьёзно, — он склонился ко мне и, неожиданно для меня, нежно поцеловал меня в висок.

Я почувствовала, как это лёгкое касание разлилось тёплым эхом где-то глубоко внутри.

И впервые я задумалась — а действительно ли наши чувства настолько притворные, как мне казалось?

* * *

Мы наелись до отвала восхитительной, невероятно вкусной еды, так что больше не могли проглотить ни кусочка. Тепло в доме, вместе с сытным ужином, навевало приятную сонливость. Примерно через два часа я уже с трудом следила за оживлённой болтовнёй мамы и тётушек в гараже, где гудели электрические обогреватели, а детвора увлечённо играла в карты.

Подавив зевок, я без особых трудностей выбралась из разговора — я уже достаточно показала и Сэмюэля, и кольцо, так что семья перестала нас осаждать.

Я пробралась обратно в дом и направилась в гостиную, которая оказалась пустой. Все обитатели дома рассредоточились по кухне, игровой и гаражу.

Я опустилась на потрёпанный клетчатый диван, его продавленные, но мягкие подушки утянули меня вниз, окутывая уютом. Под руку попалась подушка, и я обняла её, уютно устроившись в углу дивана, закрывая глаза