Я сжала кулаки.

— Я всё равно злюсь на тебя. Ты лгал. Ты использовал меня, Илья. Твои слова о любви ни капли не помогут тебе меня задобрить! — я сорвалась на крик.

— Тише, пожалуйста. Прошу. Нельзя чтобы люди знали о нас… Иначе я не смогу тебе помочь.

У меня горели глаза, но я не дала слезам упасть. О чём он говорит? Помочь?

В этот момент дверь допросной открылась. Вышел второй оперативник.

— Ну что, идея допрашивать обоих сразу была так себе. Давай по старинке уже, — он недовольно обратился к Илье.

Я оцепенела. Значит, именно Илья настоял, чтобы мы были в комнате вместе. Чтобы я своими глазами увидела, на что может пойти Влад, что он скажет, чего мне ожидать и к чему готовиться. Вот, что он имел ввиду, когда говорил о помощи…

Илья недовольно скривился, но не стал спорить. Не мог выдать себя. Я отчётливо увидела это в его глазах. Он безмолвно просил меня не делать глупостей.

— Ладно, — бросил он.

Влада вывели «отдохнуть» в коридор, а меня снова завели в кабинет.

Комната та же, только теперь я сидела одна за столом. Илья отошёл в сторону, почти в угол, сложив руки на груди. Его лицо было отрешённым, будто он не имеет отношения к происходящему. Но глаза кричали об обратном. Он не отводил взгляда, смотря на меня.

Напротив меня устроился его напарник. Достал папку, раскрыл её, щёлкнул ручкой.

— Вы знаете, — начал он спокойным, почти будничным голосом, — сколько лет вам грозит провести в заключении?

Я похолодела внутри.

— Ч-что? Сколько? — едва слышно прошептала я, хотя понимала, что ответ убьёт меня окончательно.

Оперативник чуть наклонился вперёд, его голос стал жёстче, без намёка на жалость:

— От восьми до пятнадцати лет лишения свободы.

Грудь сдавило так, будто на неё положили бетонную плиту. В ушах загудело. Взгляд метнулся к Илье - он стоял в углу, стиснув зубы, но молчал.

Восемь лет… Пятнадцать лет… София…

Я закрыла лицо ладонями и почувствовала, что комната уходит из-под ног.

Глава 44

Таисия

Я сидела, вцепившись пальцами в край стола, словно этот «кусок фанеры» мог удержать меня от падения в бездну. Воздух был спертым, пахнул старым линолеумом, пылью и какой-то застоявшейся горечью. Я чувствовала его в лёгких так, будто каждая моя попытка вдохнуть заканчивалась кашлем.

— От восьми до пятнадцати лет, — произнёс оперативник ровным голосом, будто читал прогноз погоды. — Это по статье «пособничество при подготовке убийства».

Слова вонзились прямо в грудь. Не цифры даже, а сам приговор. Восемь. Пятнадцать. Целая жизнь. Жизнь моей дочери без меня.

Я попыталась сглотнуть, но ком в горле застрял, как камень.

— Я… я не хотела, — хрипло выдавила я. — Я не знала, чем всё закончится.

— Но вы же сообщили Владу адрес, — не отрываясь от бумаг, уточнил он. — Вы сами признали, что сделали это.

— Да, но… — у меня подогнулись пальцы, ногти впились в ладонь. — Я думала, что так будет правильно. Я ошиблась.

— Ошиблись? — он поднял на меня взгляд. Холодный, как лёд. — Ошибки такой цены не стоят, Таисия Анатольевна. Люди гибнут из-за «ошибок». Вы — взрослая женщина, мать. Вы понимали, с кем имеете дело.

Слово «мать» ударило больнее, чем все угрозы разом. Я зажмурилась, и перед глазами сразу встал образ Софии: её тонкие плечики, смешная привычка поправлять волосы, когда волнуется. Я увидела её лицо - испуганное, потерянное. А рядом - не я. Кто-то другой. Чужая женщина. Или, что хуже, Влад.

Грудь сдавило так, что я перестала дышать.

Я поймала себя на том, что отчаянно ищу взгляд Ильи. Он стоял у стены, будто сторонний наблюдатель. Каменное лицо, руки скрещены на груди. Ничего не выражает. Но я знала: он слышит каждое слово. И видела по чуть дрогнувшей линии губ, по еле заметному движению пальцев, что он сдерживается.

— Скажите честно, — продолжал оперативник, — вы понимали, что ваши действия создают угрозу для жизни Влада?

Я прикусила губу. Ответить «нет» - значит выглядеть идиоткой. Ответить «да» - значит подписать себе приговор. Молчание душило, но слов не было.

И тогда вмешался Илья. Его голос прозвучал спокойно, даже лениво:

— Коллега, позволь уточнить. Мы ведь знаем, как Артём действовал. Он постоянно манипулировал женщинами, втягивал их в свои игры. Не исключено, что и Таисия была под давлением.

Я резко подняла голову. Он говорил обыденно, как о какой-то детали дела. Но я знала - это был бросок спасательного круга. Тонкий, осторожный.

— Давление? — оперативник скептически прищурился. — Интересное слово.

— Ну а что? — Илья пожал плечами. — Мы обязаны рассматривать все версии. Женщина могла не понимать, во что её втягивают.

Я сжала губы, чувствуя, как сердце грохочет о рёбра. Его слова были завуалированы под педантичность, но я понимала, что он старается смягчить, дать мне шанс.

— Допустим, — протянул оперативник на выдохе. — Но факт остаётся фактом: именно вы вывели Влада к Артёму. Если бы не ваши действия, ничего бы не случилось.

Я прижалась к спинке стула. Хотелось кричать, что я просто хотела избавиться от страха, от ночных звонков и угроз, что я не рассчитывала на кровь. Но каждое слово сейчас могло стать ножом, который вонзят в меня же.

— Я не думала, что всё закончится так, — прошептала я. — Я хотела… чтобы всё это прекратилось.

— Прекратилось? — оперативник чуть приподнял бровь. — Для этого вы пошли на сделку с человеком, за которым числятся убийства?

Я закрыла глаза. Горячая слеза скатилась по щеке, обожгла кожу.

— Я думала о дочери, — сорвалось с меня. — Я хотела её защитить. И я ничего не знала об этом человеке. Ничего! Он просто предложил избавить меня от проблем, если я позову Влада на этот чёртов склад!

Я не выдержала и почти закричала в конце, но сразу же осеклась и поняла, что ляпнула…

Повисла тишина.

Оперативник постучал ручкой по папке, будто ставил точку.