- Рассказывай давай.

Я рассказываю обо всем, что случилось с той минуты как мы с ним разошлись. Про больницу, про то, как идут дела у Тима, о состоянии Влада и встрече с Борисовым. Про то, что последний хочет полностью прибрать фирму Соколова к рукам и как тот сам в этом виноват.

- А ты?

- Что я?

- Чего хочешь ты? Встать у руля мебельного производства и превратить дело в прибыльный бизнес, создать свою империю?

Смеюсь. Ну какая из меня руководитель империи? Мне бы научится для начала решать свои проблемы, а уже потом чьи-то судьбы определять и брать за них ответственность. Нет.

- Нет. Я просто хочу защитить Тимофея и чтобы Борисов не разворовал созданное Владом. Даже если Соколов управлял всем крайне плохо - это вовсе не значит, что сама фирма безнадежна. Там отличный коллектив и талантливые ребята, просто им нужен хороший руководитель.

- Как я понял именно Владимир претендует на это место. Этот похотливый и жадный кусок дерьма если на что-то положил свой глаз уже ни за что не передумает. Что-то вроде: вижу цель - не вижу препятствий.

Это было неприятно слышать. Если Борисов действительно такой принципиально упертый, то возможно у Гордея не найдется знакомых, которые смогут отвадить его от внимания к бизнесу Влада.

- С другой стороны, такие как он любят сложные задачи и на первый взгляд невыполнимые решения. Как спортсмены, только их азарт - бабки, а не медали.

- То есть…

- То есть ему просто нужна новая цель, чтобы он перестал смотреть в твою сторону и не грезил о том, как устранить с дороги прямых наследников Соколова в случае если он не переживет тяжесть своих травм после аварии.

- И ты можешь предложить ему такую цель?

- Я, - улыбается он, - едва ли. Я просто спортивный травматолог. Но я знаю пару человек, которые могут, - подмигнула он, снова обнимая меня. - Не переживай, Ир. Все будет хорошо. Я обещаю.

***

Той ночью мне пришлось вернуться в квартиру, но уже утром я стала собирать вещи. Гордей настоял на том, чтобы мы с Тимофеем переехали к нему, по крайней мере пока у Борисова будет все тот же агрессивный настрой в отношении меня и фирмы мужа.

Он не настаивал, но дал понять, что будет рад подобному соседству, что выделит для нас с сыном отдельную комнату и никак не станет смущать или дискредитировать меня перед ребенком.

- Но мне нравится у Аси.

- Я знаю, Тим, но так будет лучше.

Утром, когда я стала объяснять сыну, что нам лучше переехать то столкнулась с неожиданным сопротивлением.

- Почему?

- Потому что там больше места и у тебя будет компания - Алиса. Возможно, что она научит тебя играть на пианино, а ты её, - я взяла паузу, не представляя чему может научить мой сын дочь Гордея, лишь бы ничему плохому.

- В плейстейшн? - усмехается он, вцепившись здоровой рукой в свой свитер и отказываясь укладывать вещи в чемодан.

Он морщится, потому что ему неудобно и больно. Наверняка кожа под гипсом чешется и жутко хочется его снять.

На самом деле не самый худший из вариантов, но преподаватель музыки во мне негодует - все, что может помешать и перестроить моторику лучше для пианистов исключить из ежедневного обихода.

- Мама, ты могла бы сказать мне правду, - неожиданно серьезно для своего возраста начал сын, - ты могла бы сразу сказать мне, что у вас с папой не все хорошо. Когда ты уехала, я знаю, что повел себя плохо, но еще знаю, что папа повел себя просто отвратительно. Он предал тебя и меня, но… - Тим на мгновение остановился, подбирая слова, - он обещал мне, что все исправит и больше никогда не сделает тебе больно и что ты больше не будешь плакать и беспокоиться. Но он снова меня обманул. Так?

От этих слов все внутри меня сжалось и замерло. Тимофею десять, но ему приходится иметь дело с ошибками взрослых и на себе чувствовать последствия того, как это больно - переживать разногласия родителей.

- Я хотела уберечь тебя от этого.

- Не нужно, я уже взрослый, смогу понять.

Взрослый? Нет, малыш, ты вряд ли готов к тому, что я тебе сейчас расскажу. Но почему-то искренняя просьба сына сняла все барьеры и мою неуверенность в правильности этого решения.

Поэтому я рассказала ему обо всем, что случилось за последнее время. Избегала грязных подробностей, не упоминала о том, как подло Влад пытался шантажом через ребенка или угрозы оставить меня ни с чем, вернуть обратно.

Не стала приукрашивать роль мамы его друга Сережи. Света и сама не в лучшем свете выставила себя перед Тимофеем, но взращивать в ребенке озлобленность на других людей не входило в мои планы.

- Это правда, что у них с папой будет ребенок? - спросил Тим.

- Правда.

- И он будет моим братом или сестрой?

- Так и есть. Сводным. У вас один отец, но разные мамы, - мягко продолжаю я, пока еще не понимая к чему эти вопросы.

- И теперь папа женится на Свете, а вы разведетесь?

Что ж, думаю ради этого вопрос весь разговор и был им инициирован.

- Тим, да, мы с твоим папой больше не можем быть вместе. Он сделал мне очень больно и я не думаю, что смогу доверять ему как прежде. У него будет еще один шанс, если он конечно сможет им воспользоваться.

- Если выживет, - в голосе сына злоба и боль.

- Не нужно желать ему плохого.

- Но почему? С нами, с тобой он поступил плохо.

Сын вскочил на ноги и спешно подбежал к окошку. Там еще было темно.

- Но он навсегда останется твоим отцом. Просто мы больше не можем быть семьёй. Я не хочу, чтобы ты воспринимал его как врага.

- Ты его простишь?

- Нет. Никогда.

Мне хотелось добавить что-то еще, но в этот момент он врезается в меня и крепко-крепко обнимает здоровой рукой. Подбородком опираюсь на его макушку - как же быстро он растет. Совсем скоро станет мужчиной.

Уже стал.

Мой маленький, но уже такой взрослый защитник.

- Так… ты позволишь Гордею отвести меня на отбор в