Катя с Сашей восприняли идею устроить ужин в честь неожиданной росписи с большим энтузиазмом. Они еще вчера узнали, что теперь я – Абрамова, но видимо не придумали как меня лучше поздравить. А тут такой повод подвернулся!

Из кухни, я сразу направилась в комнату мамы. После нашего напряженного разговора о выезде, она как-то затихла, будто обиделась на меня. Я подумала, что позвать ее на помощь будет хорошим шагом к примирению. Однако ожидания с реальностью не совпали… Хотя мама не выглядела обиженной, помогать она не вызывалась, пожаловавшись, что у нее болит голова. Но хотя бы обещала вечером быть на ужине. Я застала ее в кровати, поэтому поверила и в целом осталась довольной таким ответом.

Подготовка к вечеру проходила весело. Я вовсе не указывала пальчиком, как представляла Машка, а делала все, что можно было делать сидя. А то бы совсем от скуки умерла. Да и вообще хотелось непременно приложить свою руку и старания к этому ужину.

В семь вечера почти все, что мы с поварами задумали, было готово. Стол единогласно решили накрыть на веранде. Там и обстановка мне нравилась – как в ресторане, и места предостаточно. Вчера Влас вернулся где-то этому времени, поэтому я ориентировалась именно на него.

Классическая сервировка, аппетитные блюда, закуски, свечи – к восьми мы окончательно управились. Получилось, правда, здорово! Я надела самое красивое платье, Катя с Сашей тоже переоделись и теперь вместе со мной любовались своей работой.

Я попросила кого-нибудь сходить за мамой. Катя тут же отозвалась и ушла с веранды. Мы с Сашей остались вдвоем, завели непринужденную беседу, обменялись шутками. Я заметила, что он поглядывает на часы и внутри невольно прошло волнение. Пальцы начали нервно тарабанить по столу. Время действительно шло, но ни мама, ни Катя не спешили появляться на веранде.

– Эту клушу только за смертью посылать! – буркнул Саша в какой-то момент.

– А сколько времени?

– Почти половина девятого…

Внутри упало. Я тут же с беспокойством оглянулась на двери. Неужели Влас не сможет освободиться пораньше?.. Неужели я зря все это затеяла? А куда же Катя запропастилась?

В конце концов, я не выдержала, поднялась из-за стола и пошла ее искать. А она, оказалось, уже шла на веранду – мы столкнулись прямо в коридоре перед холлом. Шла одна.

– А где мама?.. – удивленно спросила я с ходу.

– Она… Она спит! – вытолкнула работница.

Сведя брови, я пристально вгляделась в ее лицо. Оно выдавало то, что мне не понравилось.

– Ты – врешь, – холодно констатировала я.

– Диан…

– Где она?!

Катя неловко оглянулась. Я тоже расслышала мужские голоса. В холле явно находилась охрана, и они о чем-то напряженно переговаривались.

Только я сделала шаг в ту сторону, как работница преградила мне путь и призналась:

– Ее нет в комнате! И… в доме нет.

– Что? – настороженно выдохнула я.

– Диан… Она выехала еще днем. Как ей удалось организовать это – я не знаю. Мне известно только, что она наплела водителю о подарке в честь твоего замужества.

– Ее похитили?! – в ужасе воскликнула я.

– Нет, Ди… – удрученно возразила Катя, пряча взгляд. – Вера сама ушла. Дождалась момента и сбежала…

Сердце больно стукнуло о ребра. Я прислонилась к стене и уставилась в пространство, делая тяжелые вдохи. Обида обожгла в груди вместе с полным непониманием. Как она могла?..

– Влас знает? – резко вскинула я взгляд. – Он еще не пришел?!

Катя отрицательно качнула головой и вдруг глухо сказала:

– Влас не придет.

– То есть как?.. Почему?!

Ком сковал горло до удушья.

– Евгений попросил передать… В общем ему пришлось срочно уехать в другой город, поэтому он не будет ночевать дома. Наверное, дела какие-то важные, – растерянно предположила она. – Мне жаль, принцесса…

Глава 23

Пока Саша с Катей убирали со стола никем так и нетронутый ужин, я не отрывала глаз от окон веранды, слушая гулкое биение своего сердца. Вот только эта неспокойная дробь была связана вовсе не с мамой. Или же в самом меньшинстве, будто я сняла с себя всякую ответственность за её поступок. Она сделала выбор! И все, что произойдет дальше результат только ее безрассудных, эгоистичных действий!

Нет, я отказалась поддаваться волнению насчет нее. А все имеющиеся ресурсы берегла для более важной задачи – не свихнуться и не родить раньше времени, думая о муже. Потому что не поверила ни единому слову Евгения. И не поверю, пока не увижу Власа! Хотя бы не услышу его голос…

Я понимала, что никто мне ничего не скажет. Не скажет правды, чтобы уберечь от опасности переживаний. Но я чувствовала в доме и на территории, какую-то нездоровую суету. Не типичную для этого времени оживленность охраны. Как будто им отдали приказ о режиме боевой готовность. И я очень сомневалась, что это хоть как-то было связано с побегом матери.

Мне не хотелось думать о плохом. Господи, да я бы все отдала, чтобы хоть на секундочку отключить голову! Но интуиция настойчиво била тревожный набат. Какое-то жуткое предчувствие не давало мне спокойно дышать. Только бы все это оказалось надуманным… Только бы все с ним было хорошо.

Чувствуя, что поясница вот-вот надломиться пополам от долгого стояния, я наконец заставила себе идти в спальню. Там, не раздеваясь, легла в постель, но уснуть этой ночью даже не надеялась. Хотя усталость давила на веки, я не могла передохнуть даже в дреме. Потянулись бесконечные, мучительные часы. Одна мысль перетекала в другую, формируя неразрывный тревожный круг.

Мама…

Куда же ты бежишь?! Глупая предательница! После всего, что мы вдвоем пережили… Я запрещала себе размышлять, в какую беду она попадет. Но знала, что это неизбежно. Все сводилось к тому, что её найдёт отец. И в этот раз позаботится наверняка, чтобы она промучилась до смерти!

Лишь под самое утро мой разум словно потух, и я не заметила, как настал рассвет. Но сон был очень чуткий, поэтому я резко очнулась от легкого прикосновения к руке. Комнату уже наполнял серый свет, который позволил мне увидеть рядом с кроватью Катю.

– Прости, я не хотела тебя пугать!.. – виноватым шепотом произнесла она.

– Что случилось?..

– Веру привели.

Часто моргая, я приподнялась на локтях.

– Что… Она в порядке?!

– Вроде да… С виду цела