— Доброе утро, Хэнк, — сказала я, подходя к койке. — Вы готовы сегодня поехать домой?

— Жду, не дождусь, — он несколько раз нажал на кнопку вызова медсестры.

— Я же сказал, что подвезу тебя, — нагло заявил Вайатт, опустив руку и выпрямив спину.

— А я сказал тебе, что Карли едет, и я дождусь ее, — он еще несколько раз нажал на кнопку.

— Да, мистер Чалмерс? — спросила по интеркому медсестра.

— За мной приехали, я хочу убраться отсюда.

— Как я и говорила еще одному нетерпеливому мужчине из вашей палаты, у нас пересменка. Вам придется подождать, пока мы подготавливаем бумаги на выписку.

— Я хочу позавтракать в своем кресле у себя дома, так что поторопитесь, — сказал Хэнк.

Медсестра не ответила.

— Я же сказал тебе, что я приеду и заберу его, — произнес Вайатт ледяным тоном, направленным на меня.

— А я пообещала Хэнку, что сделаю это, — ответила я. — Я дала обещание, а я их не нарушаю, мистер Драммонд.

Он приподнял брови.

— Так ты теперь называешь меня мистером Драммондом?

— Если вы обвиняете меня в том, чего я не делала, тогда, думаю, будет более уместен формальный тон общения.

Хэнк переводил взгляд с Вайатта на меня и обратно.

— Ты обвиняешь ее в чем-то? — когда Вайатт не ответил, Хэнк сказал: — В чем ты ее подозреваешь? Что она ограбит меня?

— Не знаю, — ответил Вайатт, состроив недовольное лицо. — В том-то и проблема. Никто из нас ее не знает.

Хэнк встретился со мной взглядом и печально улыбнулся.

— О, я знаю, парень.

На мои глаза навернулись слезы, я протянула руку и пожала его ладонь. Хэнк едва меня знал, а я едва знала его, но мы делили секрет, который тесно объединял нас.

Хэнк отпустил мою руку и повернулся к Вайатту.

— Карли останется со мной, нравится это тебе или нет, так что смирись с этим или убирайся к черту.

Вайатт посмотрел на него с вызовом, но в то же время с уважением, что меня удивило. Я видела, как он ругался с братом и заставлял замолчать одним взглядом плохих ребят в таверне. Но Вайатт подчинился Хэнку, и я хотела знать, почему.

Пару минут спустя пришла медсестра, судя по виду она была раздражена.

— Я знаю, что вы торопитесь домой, но мы должны разобраться с вашими бумагами, мистер Чалмерс.

Она повернулась ко мне и Вайатту.

— С кем из вас мистер Чалмерс поедет домой?

— Со мной, — сказала я.

— Со мной, — сказал Вайатт, вставая.

Она усмехнулась.

— У нас идет битва за опеку?

— Мы оба будем заботиться о нем, — сообщил Вайатт. — У него дома.

Она переводила взгляд между нами двумя и покачала головой с легким весельем. По всей видимости, за большинством пожилых людей не выстраивалась очередь из желающих ухаживать за ними.

— Что вы будете делать — ваше дело. Мне нужно лишь знать, кого из вас научить обрабатывать его раны. А еще кто-то должен следить, что он проверяет уровень сахара в крови.

— Нас обоих, — ответил Вайатт. — Мы будем работать посменно.

Я ожидала, что Хэнк возразит, но он, погрустнев, сидел молча.

Медсестра сняла с него простынь, обнажив перевязанную культю, оставшуюся от его правой ноги.

— Мы вытащили вчера дренажные трубки, поэтому сегодня он готов ехать домой, так что вам не придется этим заниматься, но вам нужно внимательно наблюдать за местом разреза, так как возможно развитие инфекции и появление воспаления.

Она посмотрела на нас.

— Иными словами отмирание тканей.

Мне стало плохо.

Следующие пятнадцать минут, она показывала нам, как обрабатывать культю Хэнка. Она заставила нас по очереди перевязывать ее и развязывать, и, к моему удивлению, Вайатт вел себя совершенно невозмутимо. Как только мы снова перевязали ногу Хэнка, медсестра дала нам список принадлежностей и рецептов на различные препараты: от боли, антибиотики, инъекции инсулина и таблетки, которые ему нужно принимать с его диабетом — нам нужно было купить их до того, как мы повезем Хэнка домой. Она напомнила Хэнку, что ему нужно почаще проверять уровень сахара в крови.

— Да, — проворчал он, — я знаю.

— Вы хотите, чтобы я показала вашим опекунам, как проверять у вас сахар и делать вам инъекции инсулина?

— Я справлялся со своим чертовым диабетом больше пятнадцати лет, — пробухтел он. — Мне ампутировали ногу, а не мозги.

Я продолжала гадать, во что я себя втянула. Ухаживать за Вайолет было довольно просто по сравнению со сменой повязок и слежением за приемом лекарств. Я была уверена, что облажаюсь. Я не могла не задумываться, прав ли Вайатт. Может быть, я брала на себя слишком много. Но Хэнк нуждался в помощи, а мне было нужно было место, где я смогу жить, чувствуя, что отрабатываю крышу над головой. А так у меня появлялась возможность поискать улики, оставленные Сетом. Иногда нужно прислушиваться к судьбе.

Далее, медсестра помогла Хэнку одеться. Я хотела выйти из комнаты, но она сказала мне, что я должна остаться — после одевать его придется мне. Его одели в полинялую и заляпанную бело-синюю рубашку на пуговицах и в джинсы, правую штанину которой отрезали. Медсестра аккуратно одела штанину поверх его обрубка, сказав нам, что важно одевать его аккуратно, чтобы не потревожить швы. Наконец, она прикатила инвалидную коляску и помогла Хэнку встать с койки, а потом заставила Хэнка при помощи костылей дойти до коляски и сесть.

— Поначалу ему нужна будет помощь, — сказала она. — По крайней мере, пока он не нарастит силу в верхней части тела. Вероятнее всего, ходить в душ будет сложнее всего. Туалет обычно всегда расположен ниже, чем стулья. Предлагаю вам использовать насадку на унитаз, чтобы ему было удобнее.

Хэнк повесил голову, отказываясь смотреть на нас. Ему было стыдно, и я это понимала. Медсестра говорила о нем, словно он был ребенком.

Медсестра покатила Хэнка в лобби и сказала нам, чтобы мы подогнали машину к главному входу, и, что она поможет нам посадить его в машину.

Мы с Вайаттом уставились друг на друга, что-то в его взгляде подсказало мне, что я была не единственной, кто понял, что мы подписались на серьезное дело.

— Я так понимаю, ты приехала на машине Рут, — сказал Вайатт. Когда я кивнула, он повернулся к медсестре. — У меня пикап Форд 1985 года выпуска, а Карли