Не отрываясь от бумаг, машинально открываю рот, но вместо бездушного мельхиора губ касаются теплые пальцы. Невольно облизываю их, снимая кусочек тарталетки с маслом и икрой. Вкуса не чувствую, полностью сосредоточившись на ощущениях. Меня с рук кормили лет так двадцать пять назад, когда я сама ещё не умела, да и то родители. Мужчина - впервые. И это волнительно.

- М-м, какая реакция. Условный рефлекс отменный выработался, - хрипло рокочет Арс, проводит большим пальцем по уголку моего рта, размазывая подтаявшую сливочную капельку. Разблокирует порочные воспоминания, оставшиеся после нашего совместного душа, и я чуть не давлюсь слюной.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но за секунду до этого я вдруг прихожу в себя. Уклоняюсь от требовательных губ, подставляю щеку и строго осекаю озабоченного босса:

- Арсений Геннадьевич, работать кто-нибудь в вашем отеле будет?

- Я тебя сейчас в спальню отнесу, - многообещающе угрожает он.

Шаловливая ладонь опускается на плечо и сразу же сползает к груди, пальцы пробираются под ворот отельного халата, который я с трудом отвоевала в ванной. Суровый босс запрещал мне одеваться. И в кабинет долго не отпускал, мотивируя это тем, что место женщины в постели.

Порочные картинки всплывают в голове, и какая-то часть меня не против ещё раз подчиниться.

Подавляю ее из последних сил. Я вообще-то из рода тех, кто коня на скаку и в горящую избу… Но как хочется порой ни с кем не бороться, а просто побыть немного желанной.

Соберись, Мстислава! Ты начальник финансового отдела, правая рука и прикрытие задницы начальника, а потом уже… его любовница.

Чёрт! Как я вообще до такого докатилась?

- Арс, я серьёзно! – отбиваю его руку. - В отчетах управляющей ни чёрта не бьется! У меня совсем другие цифры по итогам года. Если бы ты все это подписал, через пару дней за тобой бы приехали и сопроводили под конвоем в места не столь отдаленные.

- Ну-ну, не преувеличивай. Я бы откупился, - цинично усмехается он, упираясь бедром в край стола, но, кажется, не шутит. Задумавшись, косится на документы. - Думаешь, она специально? Эта наглая Аглая с первой встречи мне показалась подозрительной.

- Агния… - поправляю на автопилоте, заранее зная, что он все равно не запомнит. Высоцкому плевать, кого увольнять. - Не знаю, но мне это не нравится.

- Я, между прочим, предлагал ее уволить, а ты не разрешила.

- Потому что ты всех подряд выгоняешь, без суда и следствия.

- Я всегда обновляю команду, - чеканит невозмутимо, явно устав от этого разговора. Высоцкий в принципе не привык общаться по душам с женщинами, с которыми спит. А тут я… Назойливая и дотошная.

- И меня тоже?

Я хорошо помню, какую комиссию он ко мне подослал в первый день и как подозревал в связи с предыдущим владельцем отеля. Зато теперь у меня связь с ним. Надеюсь, это не было частью проверки на вшивость, ведь в таком случае я ее не прошла.

- Нет, Пирожочек, тебя точно не трону.

Арс мягко улыбается, и глупое сердце подпрыгивает в груди. Меня пугает буквально всё: и его поведение, и мой отклик, и сама ситуация. И то, как он продолжает соблазнять меня. Подцепляет прядь моих волос, накручивает на палец.

- Ох, какая честь, - чуть отвожу голову вбок, и локон натягивается, доставляя дискомфорт. - Впервые получаю должность через постель.

- Не передергивай, - резко убирает от меня руку, сжимает в кулак и прячет в карман брюк. Впервые босс так нервничает, однако умудряется сохранять игривый тон, словно постоянно носит маску паяца. - Как специалист ты мне тоже очень подходишь. Разве не идеально?

- Нет.

- Почему?

- Потому что ты рано или поздно наиграешься, а я не представляю, как с тобой работать после всего, что произошло между нами.

- Тц, начинается, - закатывает глаза. - Готов поспорить, но ты… просто не воспринимаешь меня всерьёз. И опять себя накручиваешь. Не женщина, а ЭВМ! Ты такая прелестная, когда тратишь энергию не на мыслительный процесс, а на более приятные занятия в горизонтальной плоскости. Хотя в вертикальной тоже было хорошо, - хитро добавляет, намеренно сводя наш разговор в шутки ниже пояса.

- Вынуждена тебя разочаровать. Думаю я гораздо чаще и дольше, чем занимаюсь любовью.

Осекаюсь под потемневшим взглядом. Арс двигается вплотную ко мне, нависает скалой, грозясь обрушится и завалить меня камнями. В замершей тишине раздается его недовольное сопение. Он раздувает крылья носа, как огнедышащий дракон, и хмуро кружит по мне глазами, будто готовится отгрызть мне голову.

Проходит секунда. Две. А на третью Высоцкий вдруг раздраженно отталкивается от стола.

- С ума сойти, у нас даже помолвка фиктивная, зато уже ссоримся как настоящая супружеская пара со стажем. И мозг ты пилишь умело. Жесть!

Он меряет шагами пол, а я лихорадочно перевожу дыхание, потому что рядом с ним сделать этого не могла. Меня как парализовало.

- Дальше – будет только хуже, - пожимаю плечами, поднимаясь с места и собирая бумаги. – Я переоденусь и поработаю у себя в финотделе. Мне нужна тишина.

Папка вдруг вылетает из моих рук, планирует на пол, пока я судорожно хватаю пальцами воздух.

- Я никуда тебя не отпускал! – рявкает Арс за спиной.

Хватает за талию, разворачивает к себе лицом и одним рывком усаживает меня стол. Небрежно и зло смахивает все с его поверхности, вклинивается между моих ног, а потом грубо целует в губы, словно в наказание. Пытаюсь схватить ртом воздух, как выброшенная на берег рыбка, но ловлю лишь запах и вкус наглого мужчины, который своим напором сбивает меня с толку. Забываюсь в его объятиях.

- Славка-а! – слабо доносится из-за плотно закрытой двери.

Высоцкий нехотя отрывается от меня, жадно цапнув напоследок, бросает недоуменный взгляд в сторону входа и возвращает внимание на меня. На миг пугаюсь его вида. Лоб напряжен так, что борозды на нем хочется разгладить утюгом, желваки ходят ходуном, в прищуренных глазах - возбуждение и тьма.

- Слава! Срочно!

- Ярик? - выдыхаем одновременно, друг другу в губы.

Арс остывает, меняется в лице, будто из него изгнали дьявола, и галантно помогает мне слезть со стола. Он так неожиданно включает режим джентльмена, что я теряюсь. В какой-то момент мне кажется, что я свихнулась и совсем другой мужик меня сюда взгромоздил и чуть не присвоил, а этот, наоборот, спас.

- Ты тут?