Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72

Слюна покрывает мои губы, стекает по подбородку, тонким слоем соединяя меня с ним, и я чувствую, как внутри меня нарастает знакомое давление, берущее верх над болезненностью.

Я обвожу двумя пальцами свой клитор, яростно работая, когда экстаз проходит через меня, и он тихо смеется, протискиваясь мимо моих губ и повторяя то же самое движение, лишающее воздуха.

Волна чего-то, что выглядит искаженным, застрявшим между болью и удовольствием, омывает его лицо, и когда он снова выходит из моего рта, вздыхая.

— Я собираюсь кончить, малышка. Пометить тебя, как ты просила. И ты унесёшь мою кончу на себе отсюда, как хорошая маленькая жена-шлюха. — Он проводит большим пальцем по моему распухшему рту, и я тру себя быстрее, пытаясь добраться туда, где он находится мой оргазм. — Хорошо?

Я киваю, высовывая язык в знак согласия.

Скользнув обратно, его головка упирается мне в горло, несколько раз входя и выходя, как будто готовясь к финалу. Мой клитор набухает до такой степени, что кажется, будто он вот-вот лопнет, высекая искры оттуда, где работают мои пальцы, а затем он нажимает входя до упора, удерживая меня на месте.

Все остальные мысли рассеиваются, когда я сосредотачиваюсь на том, чтобы расслабиться в его объятиях, впитывая соленый мускус его возбуждения и то, как его живот пульсирует от надвигающейся кульминации. Мои пальцы двигаются, растирая и разминая, в груди становится легче, дышать становится все труднее и труднее.

Я чувствую это, мое сознание проплывает мимо кончиков пальцев, просто вне досягаемости, и вместе с этим мой оргазм.

— Я хочу это услышать, — говорит он, постукивая меня по носу. — Когда ты кончаешь с моим членом в горле, я, черт, хочу это услышать.

Это начинается еще до того, как он закончил говорить, извергаясь, как вулкан, когда уголки моих глаз темнеют. Мой клитор пульсирует под давлением моих пальцев, и когда Кэл отстраняется ровно настолько, чтобы снова войти, я вскрикиваю, когда шок и восторг смешиваются в моем животе, проникая через каждый нерв в моем теле.

— Вот и все. — Кэл стонет, звук мягкий и первобытный, и я клянусь, что чувствую, как он набухает у меня во рту, струи горячей спермы вырываются наружу, когда он кончает.

Он отстраняется от меня, в то время как поток продолжает литься, проводя своим членом по моим губам, а затем указывая вниз на мои груди, покрывая их своим семенем.

Привалившись к двери, он жадно глотает воздух, смахивая пот с того места, где он выступил на лбу.

— Боже. Думаю, что однажды ты можешь убить меня.

Переводя дыхание на полу, я беру минуту, чтобы собраться с мыслями. Ухмыляясь, я поднимаюсь на ноги на дрожащих ногах, оглядываясь в поисках салфетки, чтобы вытереться. Я подхожу к столу и достаю одну из коробки, но он неодобрительно щелкает языком.

— Что ты делаешь? — Он присоединяется ко мне, забирая салфетку из моих пальцев. — Ты думала, я шучу насчет того, что ты уйдешь отсюда вся в моей сперме?

Мои щеки пылают.

— Я просто подумала, что это было что-то вроде сгоряча в разгар момента.

— С тобой всегда самый разгар момента, — говорит он, и эта странная гребаная улыбка возвращается на место, когда он засовывает мои руки обратно в платье, натягивая вырез на мою грудь. Его сперма прохладна на мягкой ткани, скрыта под ней, но я чувствую ее запах.

Я знаю, что она есть, как тайна, которую мы разделяем вдвоем, и эта мысль заставляет меня чувствовать себя… живой.

ГЛАВА 25

Кэл

Никогда не забуду выражение глаз первого человека, которого я когда-то убил.

В шестнадцать лет я уже три года находился под руководством Риччи. Я познакомился с Рафаэлем во время одной из поездок моей матери в Институт рака Даны Фарбер для клинических испытаний препарата, который мог остановить рост ее раковых клеток.

Рафаэль сидел в вестибюле, ожидая новостей о том, была ли у его бабушки ремиссия или нет. Он был высоким, в своем накрахмаленном темно-синем костюме, вертя четки в пальцах, как человек, который не до конца верит в их реальность.

Я помню, как проходил мимо него по дороге в кафетерий, и золотой металл его кольца на большом пальце сиял в свете флуоресцентного освещения.

За свое короткое время на Земле я никогда не видел ничего или кого-либо столь состоятельного по своей сути. Этот человек излучал роскошь и власть, и он знал об этом. Пусть они повиснут в воздухе вокруг него, заставляя кого-то попытаться утверждать обратное.

Я официально не встречался с ним до нашего последнего дня в Бостоне. Я стоял снаружи, наблюдая, как мое дыхание появляется и исчезает в холодном ноябрьском воздухе, пытаясь скрыть разочарование на своем лице, когда медсестра вывела маму.

Рафаэль вышел на улицу, одетый в другой темный костюм, вытащил сигару из нагрудного кармана и закурил, прислонившись к бетонной стене с табличкой «КУРЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО». Он взглянул на меня и кивнул, как будто понял какую-то невысказанную просьбу.

— Только ты и твоя мама, малыш?

Я сглотнул и кивнул, понимая, что не должен был разговаривать с незнакомцами. Но явно богатый незнакомец, околачивающийся в больнице? Насколько плохим он может быть?

Он пососал кончик своей сигары — Cohiba Behike, бренд, который я в конце концов выучил наизусть, — и опустил подбородок.

— Как тебя зовут?

Мои глаза сузились.

Он усмехнулся над выражением моего лица, смеясь так, как будто мы делились шуткой.

Несколько мгновений спустя к нему присоединилась длинноногая брюнетка, закутанная в темно-фиолетовую шубу, прижимающая к груди ребенка. Они направились к затемненному Кадиллаку, ожидавшему на аварийной полосе, но не раньше, чем он хлопнул меня по плечу, бросив на землю карточку с надписью Ricci Inc. и эмблемой на ней.

Это был простой герб, лев в короне из черепов, но, тем не менее, в тот день он запечатлелся в моем мозгу, как будто ему всегда суждено было быть там.

И та женщина, на которую я не мог перестать пялиться, когда ее темный, завораживающий взгляд встретился с моим как раз перед тем, как она забралась в свою машину, мне пришел конец.

После того, как моя мать умерла, а мой биологический отец снова отверг меня, я разыскал Риччи, не подозревая о том, как их присутствие навсегда изменит ход моей судьбы.

Все началось невинно, с того, что я продавал билеты на одну из незаконных азартных игр, которыми Раф руководил из задней части гастронома в Роксбери. Но когда он начал учить меня драться, защищаться, я понял, что все меняется.

И когда нанес свой первый удар, я сделал это глубокой ночью, в грязном переулке, в то время как человек, которого обвинили в том, что он настучал на отца Рафа, описался.

Когда я всадил пулю ему между зубов, кровь брызнула на белую блузку его жены, мозговое вещество брызнуло мне в лицо, все, что я мог видеть, это выражение ужаса в его глазах. Чистый ужас, навсегда застывший во времени, когда он посмотрел на меня, умоляя о пощаде.

С тех пор прошло много лет, и я никогда не забуду этот взгляд, хотя и не потому, что он меня встревожил.

Потому что я ничего не чувствовал.

Когда я провожу скальпелем по груди одного из нападавших на Елену в наши дни, я пытаюсь сосредоточиться именно на этом чувстве. Запихивая то, что осталось от моего морального компаса, в тайники моего мозга, я подключаюсь к той пропасти, которая существует внутри меня, используя ее, чтобы предотвратить то, что чувствовал бы нормальный человек.

Чувство вины. Беспокойство. Тошнота, когда человеческая плоть открывается для меня. Его глаза широко раскрыты и полны слез, когда он смотрит, крича сквозь кляп, вероятно, умоляя о пощаде.

На мгновение у меня возникает искушение выслушать его. Чтобы сыграть ту роль, которую хотел от меня мой дедушка, роль, которой моя сестра была бы более открыта для знакомства.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72