– Что? – тихим эхом повторила Клео. Под ложечкой ныло все сильнее.

– А дальше я думал, что не может повезти так. Чтобы два раза так повезло. И…

Клео шумно выдохнула.

– Мне все равно, что вы думаете. Я. Павла. Люблю.

– Ой, торопыга какая, – снова вздохнул Тихон Аристархович. – Так ведь повезло же. Видать сильно мы, Тихие, везучие. И второму сыну повезло. Все, прекрати носом хлюпать, еще неровен час расплачешься, и мне совсем стыдно станет. – Он улыбнулся, и у него оказалась такая теплая улыбка, что у Клео перехватило дыхание. А отец Павла широко раскинул руки. – Ну, все, хватит носом хлюпать, говорю. Иди, обниму. – А потом, когда его большие ладони сомкнулись на спине Клео, добавил: – Вот цариц у нас в семье еще не было. Ну, ничего, мы не гордые, все примем.

***

– Что значит – не девочка? А кто?!

– Ну, очевидно, мальчик.

– Какой-такой мальчик, Клёпа? А как мы его назовем? Ну не Клеопатр же? Дичь какая-то.

Клео улыбнулась и повозила щекой по плечу мужа.

– У Шекспира есть такая пьеса – «Антоний и Клеопатра».

Павел помолчал, явно раздумывая над ее словами.

– Антоний? Это Антон, что ли? Тоха?

Клео ничего не ответила, только погладила мужа по груди.

– Антон Павлович Тихий, – произнес медленно Павел. – Слушай, а ничего звучит. Прикольно. Почти как Чехов. И тоже фамилия из пяти букв, и в середине буква «Х». Ладно, что уж теперь. Пусть будет Антоха.

Хотите верьте, хотите нет, но Антон Павлович с фамилией из пяти букв, в середине буква «Х», когда вырос – стал продолжателем врачебной династии – как и его великий тезка. Только не спрашивайте меня, какова будет его врачебная специальность. Это уже слишком-слишком далеко от меня. А впрочем…

Невозможного нет.