Несмотря на все причины, по которым мне стоило ответить «нет», я очень хотела ответить «да».

И так я и сделала.

— Да, я с удовольствием присоединюсь к вашей утренней прогулке с собаками.

— Правда? — в его голосе послышалась радость, а затем он откашлялся и продолжил нейтральным тоном: — Хорошо. Значит, увидимся утром.

Да, увидимся.

* * *

Я вышла из-за угла и еще не успела подойти к воротам парка, как заметила на скамейке Тайлера. Он сидел, откинувшись назад и вытянув руку вдоль спинки, а другой рукой гладил сегодняшнюю собаку. Вместо своры меховых шариков на поводке сидел один здоровый, долговязый пес черной с бежевым масти, с длинной волнистой шерстью. Помесь немецкой овчарки, колли и Чубакки. Голову он положил Тайлеру на колени и смотрел на него с обожанием.

Я разделяла чувства этого пса.

Однако заметила:

— Плохая из вас собачья няня, если, вместо того чтобы гулять с ним, вы сидите на одном месте.

Тайлер обернулся и сдвинул на лоб солнечные очки. Лучше бы он этого не делал. Я не могла сосредоточиться, когда он ослеплял меня своим взглядом и улыбкой.

Пес встал и завилял хвостом с такой бешеной скоростью, что я почувствовала ветер, находясь в трех футах.

— Вот и вы наконец. Мы уже заждались. — Он похлопал по скамье рядом с собой: — Садитесь.

Мы оба послушно сели — я и собака. Но пес тут же подошел поближе, чтобы сунуть морду между мной и Тайлером. Я почесала ему голову. Он принялся мести землю хвостом.

— Что за парень? — спросила я.

— Броня.

— Как у танка, что ли?

— Да, только ударение на другой слог. Да, мальчик? — Тайлер почесал его под подбородком, и пес придвинулся ближе. — Жаль, что сегодня его последний день.

Облако набежало на солнце, затеняя и без того пасмурное небо.

— Последний день? Почему?

— Если до завтра его никто не заберет, его усыпят. Он живет в приюте, но никто не хочет его брать, потому что он слишком старый. Он жил у одной леди с тех пор, как та взяла его щенком, но она переехала в дом престарелых и не могла взять его с собой. Она думает, что Броню забрал ее сын, но он просто сдал его в приют.

Это так грустно.

Бедный пес. И бедная старушка.

— Да уж. Хотел бы я его забрать, — мы помолчали, каждый играл одним из ушей Брони, а тот вздыхал от невыразимого собачьего блаженства, не ведая о приближении неминуемой смерти.

Тайлер вдруг повернулся ко мне, и глаза его вспыхнули:

— Эй, а вам не нужна собака?

— Мне? Что? Нет. О нет! Я не могу взять собаку. У меня квартира размером со спичечный коробок.

— Да, но вы ведь скоро переезжаете? — в голосе прозвучала надежда, а я почувствовала себя троллем под мостом[10]. Потому что ни при каких условиях я не возьму собаку, какой бы печальной ни была история ее жизни и как бы умоляюще на меня ни смотрели Броня и Тайлер.

— Нет. Меня никогда нет дома. Это несправедливо по отношению к псу. Он все время будет один.

Плечи Тайлера поникли.

— Ладно. Тогда все плохо. Пойдемте гулять.

Он встал и вошел в ворота парка, и пес потрусил рядом с ним.

Я тоже поднялась, но вина давила на меня всем весом.

— Мне жаль, что я не могу помочь.

Я не уверена, сказала ли я это псу, который наполовину был уже на том свете, или вполне живому мужчине.

— Ничего. Просто подумал, дай спрошу. Идемте.

Он ушел вперед по дорожке, и я пустилась его догонять, а в голове у меня крутилась тысяча причин, почему я не могу завести собаку.

Для начала, у меня никогда не было собаки. Я даже не знаю, как о них заботиться. Даже если он окажется суперсобакой, которая приносит почту и тапочки и согревает хозяину ноги, в моей жизни все равно нет места домашнему питомцу.

Мы шли по дорожке, хрустя гравием.

— Я никак не могу взять собаку, — сказала я решительно.

Тайлер усмехнулся:

— Я понимаю. Не переживайте из-за этого.

— Но вы молчите.

Он улыбнулся, глядя на меня сверху вниз:

— Простите. Я устал. Смена выдалась тяжелая.

— Вы уверены? Вы точно не расстроены из-за собаки?

Он остановился. Броня сел, вывалив набок длинный розовый язык.

— Конечно, нет. У меня и в мыслях не было поставить вас в тупик. Это вышло спонтанно.

Я нахмурилась:

— Понятно. Но теперь у меня испортилось настроение. Как будто я обязана ему помочь.

— Иви, его жизненная ситуация за эти пять минут никак не ухудшилась. Вы не должны чувствовать себя виноватой.

— Но чувствую.

На самом деле я чувствовала себя как в тумане. Что, черт возьми, со мной творится, почему я впадаю в сентиментальность из-за пса, которого знаю несколько минут?

Тайлер погладил меня по руке и переплел наши пальцы.

— Не стоит себя винить. Пойдемте гулять. Мне еще нужно добраться до дому и поспать.

Мы пошли вперед, а я попыталась припомнить, когда в последний раз держалась с кем-то за руки. Это было мило, и даже молчание между нами вместо напряженного стало скорее дружеским. И все же судьба Брони следовала за нами по пятам, как дементор[11].

— Сколько ему лет? — спросила я через некоторое время.

Я взглянула на Броню, и будь я проклята, если он не состроил мне глазки.

Тайлер устало рассмеялся. Сегодня он был в голубой футболке. Интересно, он нарочно носит голубое, чтобы подчеркнуть цвет своих глаз? Это запрещенный прием, так нечестно.

— Даже не собираюсь отвечать на ваш вопрос, Иви. Этот пес — не ваша забота. Идемте. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— Сколько ему? — повторила я. — Я хотя бы поспрашиваю сегодня на работе, может, кто-то захочет его взять.

Он на минуту задумался.

— Ну что ж, вдруг это поможет. Ему пятнадцать. Для такой крупной собаки это много. Ему в любом случае осталось жить год или два.

— Хорошо. Если кто-то захочет взять старую собаку, я вам позвоню. У меня случайно есть ваш номер, — я добавила игривости в голос, и Тайлер усмехнулся — наверное, у меня получилось.

Мы дошли до развилки. Одна дорожка вела к пляжу, другая —