Я молчу, чувствуя, как противоречивые эмоции разрывают меня изнутри, но в глубине души я понимаю, что он прав. С такой матерью, как Настя, у Эли действительно есть только одна надежда — ее отец. И как бы мне не было плохо от того, как он поступает со мной, я сама подписалась на это и теперь нет пути назад.

— Ладно, — говорю спустя долгую минуту, в течение которой он сверлил меня пристальным взглядом. — Помогу, но имей в виду, что я не буду беспрекословно терпеть все ее выходки и грубость. Как и твою. Тебе придется прекратить постоянно выводить меня из себя, Булат.

— Не могу обещать, — усмехается он, но после моего грозного взгляда поднимает руки. — Но я постараюсь. Обещаю!

* * *

Я лежу в кровати, уставившись в потолок, и пытаюсь сложить в голове кусочки этой странной головоломки. Слова Булата с вечера все еще крутятся в голове, отзываясь тяжестью где-то в груди. Он доверяет мне, но это доверие больше похоже на цепи, которые сковывают и давят на меня.

Внезапно раздается громкий стук, но, прежде чем я успеваю ответить, дверь распахивается, и в комнату заходит Булат. В руке у него кружка кофе, волосы растрепаны после сна, а на лице самоуверенная ухмылка уверенного в своей неотразимости мужчины. Еще и голым торсом щеголяет, наверняка специально спустив пижамные штаны как можно ниже, чтобы продемонстрировать свой пресс во всей красе.

— Булат! — возмущенно говорю я, приподнимаясь на кровати. — Ты что, не мог дождаться, пока я отвечу? Не врывайся вот так!

— Это моя комната тоже, — отвечает он спокойно. — Мне не нужно спрашивать разрешения.

Я закатываю глаза и опускаюсь обратно на подушку. Он бесцеремонно подходит к кровати и садится на край, ставя кружку кофе на прикроватный столик.

— Ты хотя бы постучал, — бурчу я. — Для тебя это уже прогресс.

— Я слышал, как ты бубнишь что-то за дверью, — парирует он. — Значит, уже проснулась.

Его взгляд лениво опускается с моего лица на грудь и задерживается там. Хотя на мне маечка с вполне приличным вырезом, лифчика под ней нет, поэтому я быстро натягиваю одеяло повыше, скрываясь от его любопытных глаз.

— Ты такая сексуальная с утра, — чуть ли не мурлычет этот нахал.

— Не начинай! Зачем ты пришел? — спрашиваю я, натягивая одеяло повыше. — Еще и кофе принес. Тебе снова что-то нужно от меня, не так ли?

Булат вздыхает и наклоняется вперед, опираясь локтями на колени. Его лицо становится серьезным, и это меняет все настроение.

— Я хотел извиниться, — говорит он.

— За что? — переспрашиваю я, поднимая бровь. — За то, что сделал меня частью своей войны? Или за то, что вообще втянул меня во все это?

— За все. За то, что не сказал тебе правду раньше. И за то, что оставил тебя одну со всем этим.

Я сжимаю губы, не зная, что ответить. Мне не приносит облегчения его извинения. Я все еще злюсь и негодую из-за того, что он меня использует таким образом, за то, что вернулся в мою жизнь, хотя умом понимаю, что не реши Булат втянуть меня в это, моего брата некому было бы спасти.

— Слушай, — продолжает он, не отводя от меня взгляда. — Я знаю, что все это тяжело. Но ты должна понять — я не смог бы справиться без тебя.

— Почему именно я? Ты мог выбрать кого-то другого, кто знал бы, на что соглашается. С кем у тебя не было бы прошлого. Кто не ненавидел бы тебя.

— Ты меня ненавидишь, Алиса?

— Да, — твердо говорю я, глядя ему в глаза. — Ты использовал и бросил меня. Унизил. Растоптал мою самооценку. Думаешь, я настолько добрая, чтобы забыть об этом?

Он смотрит на меня пристально, и в его глазах я вижу что-то, чего раньше не замечала — брешь. Я уязвила его эго, хотя он и пытается это скрыть.

— Я знаю, что ты добрая, Лисенок, — говорит он твердо. — Ты сильная, даже если выглядишь, как хрупкая куколка. Я выбрал тебя, потому что знал — Эля будет с тобой в безопасности. А еще потому, что я не хотел видеть никого другого на твоем месте.

— А если я скажу, что хочу уйти? — бросаю ему вызов. — Что не хочу быть частью этой войны?

— Тогда мне придется напомнить, что мы заключили соглашение, — отвечает он, и его голос звучит жестко. — Я не хочу тебя принуждать, но у меня нет особого выбора. Я родитель, Алиса. Мне приходится думать не только о себе. Разве тебе так плохо здесь? Мне казалось, мы нашли точки соприкосновения.

— Я просто смирилась с обстоятельствами и решила приспособиться, Булат. Я веду себя по-человечески с тобой, но это не значит, что я начала лучше к тебе относиться. Просто отпусти меня. Я уверена, что есть другой выход из твоей ситуации. Зачем тебе рядом женщина, которая терпеть тебя не может?

— Когда-то ты любила меня, Лисенок…

— Тогда я еще не знала, какой ты подлец.

— А теперь знаешь, — усмехается он. — Но что это меняет? Ты все еще рядом, воспитываешь мою дочь и играешь в послушную маленькую женушку. У меня не жизнь, а малина. С чего бы мне тебя отпускать?

Он меняется в лице и у меня перехватывает дыхание от того, какую жесткость приобретают его черты. Всякая мягкость исчезла и я понимаю, что с уговорами покончено. Он больше не будет со мной церемониться.

— Какой же ты все-таки подлец, — разочарованно качаю головой.

— Ты повторяешься, милая. Придумай что-нибудь еще. Как бы то не было, на ближайший год этот подлец — твой муж и ты никуда от него не денешься. Продолжай дальше приспосабливаться, потому что тебе придется проводить со мной очень много времени, Лисенок. Я иду в душ, а ты попей пока кофе. Я приготовил его так, как ты любишь.

Наклонившись, Булат насмешливо целует меня в щеку и встав с кровати, идет в сторону ванной, словно мы только что не вышли