— Как же ты так купился, папа? Ты — такой здравомыслящий человек и позволил обвести себя вокруг пальца!

— Лиля, о чём ты хотела со мной поговорить? — решил я перевести разговор в другое русло.

— О разделе бизнеса. Может, она поэтому и прыгнула к тебе в постель, чтобы ты не вёл это дело?

— Я не собирался вести это дело, и ты это прекрасно знаешь…

— Ага! — она обличающе ткнула пальцем в сторону Татьяны. — Значит, ей удалось тебя убедить через койку. Вот уж не думала…

— Лиля! Немедленно прекрати говорить гадости! — резко прервал я дочь, взял её под локоть и буквально силой потащил в прихожую.

— Ты сердишься, потому что я права! — уверенно сказала Лиля.

— Я сержусь, потому что ты говоришь глупости и оскорбляешь мою любимую женщину! Кстати, никакую половину бизнеса твой Валера не получит.

— Почему это?

— По документам пекарни принадлежат Таниной маме.

— То есть судиться бесполезно?

Я кивнул: — Конечно. К бизнесу своей тёщи он не имеет никакого отношения.

— Всё предусмотрела! Вот змея!

— Прекрати говорить о Татьяне в таком тоне!

— А тебя в койку затащила для подстраховки значит? — словно не слыша меня, продолжала Лиля. — Выбирай, папочка: или я, или эта старуха!

— Пошла вон! — гаркнул я.

— Что⁉ — округлила глаза девочка-дочь.

— Пошла вон. — Уже тише сказал я.

— Так, друзья мои! Я не собираюсь быть причиной семейных разборок, — в коридоре появилась Таня. Она уже оделась в своё восхитительное платье, — поэтому ухожу. А вы тут как-нибудь уж сами…

— Таня, послушай!..

И тут, как назло, в очередной раз заиграла мелодия на телефоне.

— Ты в суд опоздаешь… — Таня обула лодочки. Взяла свою сумочку и, пройдя мимо нас, исчезла за дверью.

— Вот видишь, папа! Она даже переубеждать тебя не стала. Значит, я права.

— Извини, Лиля, мне надо уходить. У меня заседание в Невском районе…

— Папа, а если бы она не ушла, ты кого бы выбрал?

Я молча развернулся и пошёл в комнату переодеваться. Голова гудела от бесконечной череды мыслей. Что если Лиля права, и Таня решила просто потешить своё самолюбие? В груди защемило… Я присел на кровать и потёр виски. Нет, нет! Не могла она так поступить! Насколько я смог её узнать, подлость не в её характере. Когда я переоделся и вернулся в прихожую, Лили уже не было. Я не стал размышлять, почему она ушла, не дождавшись меня. Гораздо больше меня волновали слова дочери и то, почему Татьяна не стала их опровергать. Как бы я не убеждал себя в порядочности Тани, червяк сомнений продолжал подтачивать мою душу…

Я ехал к зданию суда. Никак не удавалось взять себя в руки. Вспоминал Танино лицо, когда она уходила… чужое… холодное… непроницаемое…. У кабинета суда меня встретил Василий.

— Что с Вами, Евгений Юрьевич? На Вас лица нет…

— Я его потерял сегодня, Вася… — горько сказал я. — Ты уж держи руку на пульсе, хорошо?

— Не переживайте, шеф. Всё сделаем!

Татьяна. Глава 25

Я выскочила из Жениной квартиры злая, как сто чертей! Похоже, Лиля не утратила с возрастом власти над своим отцом. Вон как он в лице изменился, когда она ему сказала, что я Валеру хочу позлить! Не зря я просила его взять паузу. Как чувствовала, что может что-то произойти. Вот и произошло…

— Девушка, а Вы кто? — новый охранник удивлённо посмотрел на меня.

— Какая разница, если я уже ухожу? — пожала я плечами и распахнула дверь парадной.

Да… быстро закончилось моё женское счастье. Можно сказать, в зародыше погибло. Я тряхнула волосами, отгоняя от себя неприятные воспоминания. Сначала чуть кислотой не облили, потом обвинили не весть в чём…

Чтобы выпустить пар и успокоиться, я решила пройти пешком до следующей станции метро. Пока шла злость потихоньку отступала. Злость отступила, а вот голод, как назло, дал о себе знать. Позавтракать-то я не успела. Спасибо тебе, Лиля! В этом районе большинство кафе работали с одиннадцати утра, а на часах не было и девяти. Я зашла в метро. Проехала несколько остановок, вышла и через пять минут была в своей пекарне. Так как пекарня находилась рядом с метро, то открывалась она рано. Многие по дороге на работу забегали купить себе что-нибудь вкусненькое, а кое-кто даже завтракал. Таких клиентов мы знали в лицо и делали для них утренние скидки. Надо сказать, это привлекало ещё больше посетителей. Когда я вошла в пекарню, продавец Леночка с удивлением посмотрела на меня.

— Ой, Татьяна Игоревна! А Ваши любимые булочки будут готовы только через пять минут. — Огорчённо сказала девушка.

— Ничего! Я съем не любимые, — усмехнулась я. — Сделай мне, пожалуйста, какао, а из выпечки… из выпечки… дай киш с лососем.

Я с удовольствием позавтракала. Затем вызвала такси и поехала домой. Злость вся вышла, а вот боль и обида остались. Чтобы как-то приглушить их, я занялась домашней уборкой. Такой… генеральной… по полной программе… Сняла занавески с окон и забросила в стиральную машину. Перебрала шкаф в своей комнате. Нашла ещё кое-какие Валерины вещи. Уложила их в свою спортивную сумку. Потом Светлане отвезу. Пусть брату передаст.

Я собиралась немного передохнуть и выпить кофе, когда раздался телефонный звонок. Звонил Валера.

— Это правда, что ты с Вересовым⁉ — вместо «здравствуй» прорычал он в трубку.

— Господи, и ты туда же!! Тебе до этого какое дело, можешь объяснить?

— Я не позволю, чтобы какой-то чужой дядька воспитывал моих сыновей! — гаркнул муж.

— Забирай их к своей молодой жене и воспитывай сколько твоей душе угодно! — парировала я.

Ответом мне было глухое молчание.

— Ты где, Валерий Дмитрич?

— Лиля не согласна. Я с ней уже разговаривал. — Уже тише сказал Морозов.

— А Вересов согласен, так что извини… И не мешай мне налаживать новую жизнь! — теперь уже гаркнула я и отключилась.