Тело согласно отозвалось, прострелив низ живота сладкой тягучей молнией.

Придя к консенсусу между мозгом и телом и решив, что я – живой человек, и такое право у меня всё-таки есть, поднялась с кровати и отправилась в душ.

По дороге проверила наличие техники и заглянула в шкатулку, где хранилось моё обручальное кольцо, золотая цепочка с кулоном, которую подарила мама на восемнадцатилетие, и вышедшие из моды серёжки с красным камнем.

На мои "несметные" сокровища никто, естественно, не покусился.

– Да у него фара от машины стоит как твои полквартиры, – проходя мимо зеркала, язвительно фыркнула своему отражению. – Тем более, что на мошенника он абсолютно не похож.

– Мошенник и не должен выглядеть как мошенник, – неодобрительно покачало головой отражение, – иначе, как бы он втирался в доверие к честным гражданам?

– Не говори глупости! – возмутилась я. – Что у меня брать, если из самого дорогого в квартире – устаревшая модель телевизора, купленная с рук шесть лет назад?

Показав отражению язык, я, наконец, добралась до душа и долго стояла под горячими струями воды. Немного побаливала пятая точка, познавшая вчера сначала силу столкновения с асфальтом, а затем – крепость рук незнакомца. Но уставшие мышцы с благодарностью принимали сеанс гидромассажа, постепенно расслабляясь и выталкивая из головы ненужные мысли.

Выспавшаяся после ночного загула Наташка позвонила уже ближе к вечеру и отчитала за вчерашние выкрутасы.

– Балда ты, Алён! Такой шанс профукала! А я с шикарным мужиком познакомилась, – трещала она в трубку. – Красавчик, брутал, при машине, при бабле. И абсолютно нежадный!

Я вспомнила колоритного типа с недвусмысленно восточной внешностью и недельной небритостью, спасшего моё тело от позорного падения.

– Да ты, наверняка, слышала о нём! Руслан Атаев, владелец сети магазинов "МастерСтрой".

Никогда не интересовалась строительством, а с ремонтом столкнулась всего один раз, когда после смерти родителей две нанятые женщины переклеили мне обои в квартире, поэтому имя Руслана Атаева мне ни о чём не сказало.

– Не-а…

– Ты вообще хоть чем-нибудь, кроме работы и своих сериалов, интересуешься? – возмутилась подруга. – Это же одна из самых известных личностей нашего города.

– А мне-то что с этого? – буркнула я, одним глазом покосившись на экран телевизора, где на паузе стояла незаслуженно обиженная новая серия любимого детектива.

– Алён, ты вообще нормальная? Любая одинокая женщина должна всех завидных холостяков в районе ста километров знать в лицо! – рассерженно рявкнула Наташка. – И вообще-то, в клубе он был не один. Не напейся ты, я бы тебя с его другом познакомила. Тоже шикарный мужчина, ничуть не хуже, чем мой Русланчик.

– Ну и бери себе обоих, – хмыкнула я. – С одним будешь по будням встречаться, а второго оставишь на выходные. Так сказать, праздничный вариант!

– Нет, двоих я не потяну, – хохотнула Наташка, мгновенно сменив гнев на милость. – Боюсь, разорвёт от жадности. А вот тебе давно пора найти кого-нибудь! Не девочка уже, четвёртый десяток разменяла.

Я поморщилась. Иногда подруга была удивительно беспардонной.

– Мне тридцать один, а не сто. И вообще, я замужем уже была и больше туда не собираюсь, – вспыхнула, не желая развивать эту тему.

Ещё минут пятнадцать я слушала Наташкину болтовню о прекрасном и абсолютно нежадном принце по имени Руслан Атаев, с тоской поглядывая на экран, где кадр замер на самом интересном моменте: красавчик-следователь как раз вышел на след маньяка, а главная героиня истомилась в ожидании спасителя, прикованная цепями в тёмном сыром подвале.

Кисло поддакивая, хмыкая и ненатурально охая в нужных местах, я ждала, когда у подруги, наконец, иссякнет восторженный словесный понос.

– Короче, сегодня мы опять с ним встречаемся. Будет какая-то вечеринка для особых гостей, и Русланчик позвал меня. Ну, а я ж не дура, чтобы отказываться. Сказал, заедет в восемь, – весело протарахтела Наташка.

Я кинула взгляд на часы.

– Так уже половина восьмого.

– Ой! – пискнула подруга. – Я же ещё в одном белье. Давай, пока. Я побежала. Потом всё-всё тебе расскажу.

Мысленно выдохнув, я скоренько распрощалась и дала отбой.

Повезло, что Наташка, занятая своими личными переживаниями, не поинтересовалась, почему я так и не отчиталась, добравшись до дома.

Дело в том, что моя весёлая позитивная и иногда излишне активная подруга умеет не только болтать, но и задавать правильные вопросы. И додумайся она спросить, нормально ли я вчера доехала, я бы и не заметила, как через десять минут выложила бы ей все свои ночные приключения, включая бесстыдные интимные подробности.

Положив телефон на спинку дивана, я подхватила с пола тарелку с попкорном и засунула в рот сразу несколько карамельных зёрен, прогоняя навязчивые мысли о красивом горячем брюнете.

А ведь мы даже не познакомились!

Я хмыкнула и, нажав на воспроизведение просмотра, с головой погрузилась в криминальный художественный мир, тут же забыв про любовные победы подруги и собственные стыдливые воспоминания.

В понедельник Наташка пришла на работу невыспавшаяся, взбудораженная и абсолютно счастливая.

Я тоже не выспалась, но взбудораженной себя не ощущала. Накануне вечером вредное тело неожиданно взбунтовалось и затребовало продолжения ночного пятничного разврата.

– Это была разовая акция! Заглохни и спи! – рявкнула на него, пытаясь заглушить непонятную томительную дрожь. – Три часа ночи! У тебя совесть есть?

Уснула я практически под утро, и теперь, вяло ковыряясь в отчёте и старательно подавляя зевоту, чувствовала себя не лучше варёной рыбы.

– Ты с собой пожрать брала? – влетая в кабинет, звонко приветствовала меня Наташка. – Бросай свой холостяцкий набор в холодильник, мы сегодня обедаем в кафе. Я угощаю.

Оторвавшись от компьютера, я удивлённо приподняла брови.

– Что за аттракцион невиданной щедрости? Начальник выписал тебе внеплановую премию за самоотверженный труд на благо организации?

– Лучше! – счастливо улыбаясь, воскликнула Наташка и присела на краешек моего стола. – У меня такая новость, закачаешься!

Тяжело вздохнув и подавив очередной зевок, я оттолкнулась от стола и, немного отъехав назад, упёрлась спинкой кресла в стену. Кресло противно скрипнуло, а я поморщилась. Сколько раз просила Любовь Петровну новое, но, видимо, не в этой жизни.

– А может, расскажешь сейчас? – спросила, скрестив на груди руки и кинув