Астапов Вернулся в коридор, держа ноутбук и небольшой пакетик, в который мне сразу захотелось заглянуть, но я сдержалась. Даже если и спёр документы на квартиру — хрен с ним, мне и копий хватит на первое время, чтоб подать иск в суд. Будем разводиться и имущество делить!

Обувшись, Вадим подхватил с пола сумку и несмело потянулся к замку на входной двери. Ждал, что я передумаю и попрошу его остаться. А я не попросила! Только лишь за мужем закрылась дверь, я прижалась спиной к стене и стала жадно хватать воздух ртом. Пульс зашкаливал. Я чувствовала в крови нехилую порцию адреналина и давила в себе желание расхерячить посуду на кухне. Наверное, когда женщина узнаёт об измене мужа, то по логике вещей она должна плакать, а мне вот не плакалось! Я злилась, как загнанная в угол волчица, не зная, кого укусить.

* * *

Ближе к вечеру на меня накатила тоска. Выговориться захотелось.

Одевшись и сделав макияж, вызвала такси и поехала к лучшей подруге, предварительно прихватив с собой бутылку отборного “вискаря”. Оказавшись возле дома подруги, запоздало сообразила, что нужно было позвонить и предупредить о своём визите — ненавижу чувствовать себя нежеланной. Но я как бы уже здесь, а потому задрала голову и отыскала взглядом окна на третьем этаже. Порядок. На кухне горел свет, а ещё я заметила мужской силуэт. Странно. Не помню, чтоб у Аньки мужик появился. Она уже десять лет как в разводе, а выйти замуж повторно — у неё как-то не сложилось. Всё время попадались одни мудаки, поэтому она мне всегда пела дифирамбы о том, какая я счастливая баба — муж симпатичный, зарабатывает неплохо и меня на руках носит.

Хмыкнула. Счастливая я… просто до усрачки!

Вот сейчас и изолью душу любимой подруге, поведаю тайны закулисной жизни. Это я перед подругами вся такая умница и молодец, а по факту уже лет пять, как чувствую себя первоклассным роботом, живя одной лишь работой, потому что хотим мы того или нет, но любые отношения съедает быт. А за двадцать лет семейной жизни там уже и быта совместного толком нет. Я в командировках пропадаю, Вадик в своей стоматологической клинике. Редкие выходные. По субботам ужинаем вместе. И секс два раза в месяц.

Дождалась, когда кто-нибудь выйдет из подъезда, и юркнула в открытую дверь. На третий этаж поднялась пешком. Остановилась напротив квартиры подруги и занесла руку, чтоб постучать. Не услышала. Пришлось стучать громче обычного.

Дверь открылась. Увидев меня, Анька очень удивилась. Даже напряглась почему-то. А мне пофиг на её эмоции, у меня же последние остатки от разбитого сердца содрогались в предсмертных конвульсиях. Не дождавшись приглашения, я сама зашла внутрь. Стала снимать туфли на высоченных шпильках, от которых я уже устала ещё в прошлом десятилетии, но носить не перестала, потому что это красиво!

— Привет, — наклонилась над обувной полкой: — Ань, а где мои тапочки?

Подруга промолчала, а я тоже зависла, увидев на нижней полке знакомы туфли — точь-в-точь как у моего мамонта гулящего.

Мороз пробежался по коже. Но я качнула головой. Да нет же… Не Вадька это вовсе, просто туфли похожие. Но я ошибалась!

Когда Аня продолжила стоять на месте, как статуя в центре города, которую постоянно обсирают голуби — поняла, ситуация непростая. Даже мысль в голове проскользнула, что Анька как раз носит трусы размера “Икс эс”. Но если это так, то поступок подруги низкий. Смсками сообщить о предательстве — оригинально, но я же не оценю и она знала об этом!

Вадьку увидела на кухне уже через минуту. Сидел на стуле и пил чай павлин не общипанный. Застыв в дверном проёме, пару секунд приходила в себя. Если днём мне казалось, что муж ткнул меня мордой в дерьмо, то сейчас поняла, что показалось. Он не ткнул меня мордой, он искупал меня в этом дерьме вместе с Анькой!

Прочистила горло, и Вадим дёрнулся на стуле. Смотрел на меня неотрывно, прижимаясь спиной к стене. А я хотела стукнуть его бутылкой “вискаря”, но не стукнула — жалко стало “вискарь”, мне его один клиент презентовал, хвастался, что привёз откуда-то из-за бугра, мол, отборное пойло и кучу бабла стоит.

— Тоня, — ожил мой ненаглядный и, будто выскочив из засады, рядом с мужем появилась змеюка подколодная — та, которую я пригрела на свою “удачу”.

— Так-с… — начала я, но замолчала, увидев, как Анька взяла Вадика за руку. Крепко! От увиденной картины мой желудок издал жалобное урчание. Только бы не блевануть тут при всех, хотя очень хочется. Противно, будто мне подсунули на завтрак протухшее яйцо. Но я совладала с собой и выдала ровным тоном, хотя очень хотелось кричать от боли: — Добрый вечер, голуби мои сизокрылые. Ну и долго мы тибидохаемся за моей спиной?

Переглянувшись, любовнички притаились. Я даже успела подумать, что они с перепуга языки проглотили, но нет. Анька оказалась смелее Вадима, решив пойти в контрнаступление. Обвинила меня в своих грехах, мол, это я виновата в том, что не уделяла бедненькому мужу достаточно внимания. А он весь такой несчастный нуждался в заботе и ласке, но я же стерва редкостной породы, со слов подружайки, была в постоянных командировках. А она его лечила, температуру сбивала, когда он заболел ковидом. Ещё супчики ему варила и прочую хрень, которую даже слушать было противно. Нет оправдания их мерзкому поступку! Предатели — они и есть предатели, какие бы сказки ни сочиняли.

— Достаточно! — рявкнула я, не выдержав воплей Аньки. — Ты тут столько наговорила, что лопатой не разгрести. Но главного я так и не услышала: сколько времени длятся ваши отношения. И какого хрена ты подкинула в багажник свои трусы? Ну что за дешёвая мыльная опера, Ань?

— Да потому что ты карьеристка долбанная! Мы у тебя под носом всю дорогу роман крутили, но ты же так занята своей любимой работой, что ничего не хотела замечать! Как ещё было до тебя достучаться?

Я поморщилась. Стиснула зубы едва не до скрипа. Карьеристка, значит… Теперь так