— Не надо… прошу! Не надо-о!

— Не скули, — звучит приказ. — Тебя уже трахали? Ноги шире. Еще.

Его ментоловое дыхание опаляет шею. Сама не понимаю, как начинаю плакать. От слез все расплывается, и, как ни стараюсь, я не вижу его лица.

Слышу только голос. Низкий, рокочущий, чуть хриплый.

— Н… нет, боже, нет.

— Врешь?

— Нет, НЕТ!»

Он жесток. Я чувствую это в нем. Никаких компромиссов, он не знает, что это такое.

Даже со мной. Этот герой определенно упрям, он горд, а еще он безумно сексуален, и хуже всего то, что этот гаденыш знает об этом.

Отстукиваю слова по клавиатуре, затягиваюсь сигаретой. Такой, как он, не будет рассказывать про рыбалку, не-ет. Он вообще о себе ничего не расскажет. Пока не захочет, и, пожалуй, мне нравится в нем это.

«— А-а! Нет, не трогайте! Пусти! Пусти меня! — пищу, пытаюсь вырваться, царапнуть его, ну хоть что-то, но он безумно сильный, я ничего не могу. Совершенно. Чувствую только, как этот ублюдок сильнее прижал меня к себе. Так, что аж кости затрещали.

— Если продолжишь орать, я зашью тебе рот и все равно сделаю то, что нужно.

Нет, он не кричит, но от тона его низкого бархатистого голоса я вмиг затыкаюсь. Ничего более жуткого в жизни не слышала. Кто он такой?»

На миг вспышка перед глазами, и я встаю с кресла. Кажется, я перепила кофе, меня трясет от этих сцен, слишком живо, будто я не фантазирую, а вспоминаю.

Бред какой-то. В моей серой обыденности ничего подобного случиться не могло. Его просто не могло быть в моей жизни.

Бросаю взгляд на блокнот, распахиваю машинально. Последние страницы. Все изрисованы ландышами. Особенно часто я делаю наброски у Кэрол. У нее отличная способность вытягивать из меня все дерьмо, очищать от боли.

Ландыши. Почему именно они? Моя героиня их любит, точнее, их любит Он.

«— Ты пахнешь ландышами.

Я широко распахиваю глаза, изо всех сил вглядываясь в его лицо. Боже… я ничего не вижу, хотя нет. Маска! Он в маске, я точно замечаю ее очертания, я не сошла с ума. Зачем он скрывается? Неужели он какой-то урод, господи.

— Снимите вашу чертову маску!

— Если я сниму маску, ты в меня влюбишься, зайчонок.

Его голос, боже, какой он низкий, бархатный, пробирающий до костей! Ох, я бы многое сейчас отдала, чтобы увидеть его лицо и, наверное, убить его.

Да, пожалуй, именно сейчас впервые в жизни я жажду крови. Его крови».

Прикрываю глаза и невольно вдыхаю запах своего запястья. Я пользуюсь парфюмом с ароматом ландыша.

Хах, Николь, спокойно, просто совпадение. Мало ли кто какой парфюм носит, это вообще ни о чем не говорит!

Но ведь я тоже пахну ландышами! Я бы Ему понравилась? Не знаю. Если честно, мне страшно это даже представить, потому что я все еще не знаю, как он выглядит, и вряд ли смогла бы поцеловать урода. Вот только Он не урод.

Захлопываю ноутбук, на сегодня достаточно. Он меня вымотал, я даже чуть злюсь на него, но все же Он мне нравится.

Забираюсь на кровать. Надо завести рыбку — так мне будет не настолько тоскливо здесь.

Я долго ворочаюсь в постели, а после вижу Его. Тот самый незнакомец из ресторана. Как он проник в мою квартиру, боже!

Вокруг полутьма, я не вижу его лица, но чувствую запах.

Он пахнет сигаретами с ментолом. Такой отчетливый запах и такой приятный.

— Кто вы? — тихонько спрашиваю, но он не отвечает. Просто смотрит на меня, и, как бы я ни старалась, я не вижу его лица, вот проклятье!

Возможно, он чудовище, страшный, жуткий, но я не верю в это. Не могу объяснить, я просто знаю, что Он самый прекрасный мужчина из всех.

Внезапно интерес сменяется опасением, потому что Он подходит ближе, и мне становится страшно.

— Стойте, не подходите, я буду кричать!

— Кричи.

Его голос — боже, это что-то запредельное. Именно таким я его и представляла. Рокочущий, бархатный, низкий.

Он говорит с акцентом, словно пришел из далеких земель: восточный принц, иностранец, чужак.

Я затихаю, мое тело деревенеет, а после Незнакомец наклоняется и целует меня в губы. Так нежно и страстно, на грани безумия.

Я чувствую его мягкие губы, запах сигарет с ментолом, исходящий от него, и даже пошевелиться не могу.

Это так сладко, словно эфир, а после я распахиваю глаза.

Уже утро, и я снова одна. Никого здесь нет и быть не могло, но в воздухе я отчетливо слышу запах сигарет с ментолом.

* * *

Кажется, так и сходят с ума. В тишине, в одиночестве, когда нет никого рядом. Но Он был здесь, клянусь, я ощутила его поцелуй, мои губы горят до сих пор от этого.

Прикладываю пальцы к губам. Мне не больно, он поцеловал меня нежно, но все же…

— Господи, что со мной такое?

Иду на кухню и откапываю те таблетки, которые выбросила вчера. Может, стоит снова их пить и это прекратится? А если нет, если станет хуже?

Опускаюсь на пол и обхватываю колени руками. Слезы застилают глаза. Мне страшно. Я не понимаю себя, не понимаю, что делаю не так, и ощущение моей искусственной жизни никуда не девается.

Я будто потерялась и вроде бы зову его, но Он не приходит.

— Что мне делать… Чертова память, как же я тебя ненавижу!

Отбрасываю таблетки в сторону. Не хочу их пить, не буду. Подрываюсь и хватаю телефон. Истерики у меня случались и раньше, в таких случаях всегда помогала Кэрол.

Он ведь приходил ко мне уже, он меня целовал, и нет, я не сошла с ума, это было!

Набираю ее номер, долгие гудки давят на нервы.

— Алло? Алло, говорите!

Распахиваю губы и ни слова не произношу.

Не могу, не хочу я. Кэрол снова скажет, что я себя накручиваю и все со мной нормально, это последствия комы и бла-бла-бла.

Отключаю телефон, иду в свою комнату, открываю ноутбук. Тот самый файл, многоточие, и я просто сажусь писать. Его. О нем, теперь я уже знаю, как Он целует.

«Нежно, но не ласково и в то же время по-мужски. Она не могла двигаться, когда он пришел. Когда он прикоснулся к ней.

Господи, он точно не урод. Ни разу. Он высокий. Очень, и совсем не мальчик, мужчина — лет на десять старше меня. Крепкий, смуглый, с широким разворотом плеч, и на нем нет сейчас никакой маски.