Глава 4

Лидия

Охрана... Не пуганная. И сильно удивленная свалившимися на них бедами - электричество отключилось, камеры не работают. Я удивлена тем, что они никак не включат запасной генератор. Должны же уже. Но темнота по-прежнему властвует на участком, где я знаю каждый куст.

Между кустами я и петляю, пробираюсь к месту у забора, где я велела работягам меня ждать. Тут дуб растёт. Я всё говорила Паше, что спилить нужно, что нельзя, чтобы деревья так близко к ограждению росли. И Алексей, кстати, меня тут активно поддерживал. Но Павлу нравилось величественное древо. И собственные фото на его фоне. Значимей, что ли, он так себе казался?

Как странно устроена жизнь - пока человек нам ничего плохого не сделал, мы считаем настораживающие моменты в его поведении милыми закидонами, а стоит ему только напакостить, как весь туман, застилавший наши глаза, рассеивается, и мы понимаем, что это всё были тревожные звоночки, которые мы с успехом игнорировали.

Но что уж теперь... Бывает. Почему-то дикого страха у меня нет - я не пропаду, в этом уверена чётко. Детей у меня маленьких нет, тот, который есть, лоб здоровый, значит, тащить никого на себе не надо. Мама только... Но люди как-то приспосабливаются к обстоятельствам и похуже. И вообще - хвалю себя за то, что оплатила сиделку на три месяца вперёд. Это время нужно будет, чтобы встать на ноги. Да и на совместно нажитом имуществе крест рано пока ставить. Мне нужен адвокат. Причём хороший.

Об этом думаю, карабкаясь по дубу вверх и перешагивая с него на забор. Работяги - молодцы. Безмятежно курят внизу, дожидаясь меня.

Осталось сделать только одно.

Меня спускают с забора. И, очутившись внизу, я отдаю обещанные десять тысяч всё тому же мужику.

- Слышь, я там человека убила, - очень убедительно говорю я, - Так что, если полиция начнёт интересоваться, вы меня в глаза не видели, а вон - веточки свои обрезали. А то за соучастие загремите.

Мужик, который забрал деньги, роняет из приоткрывшегося рта сигарету.

- Да ты ж... - отрывисто булькает, не в силах сформулировать мысль.

Кровожадно скалюсь, словно мне сам чёрт - не брат. В какой-то степени это сейчас так и есть. Я в состоянии аффекта, когда всё внутри меня кричит от боли и отказывается верить, что новая реальность реальна. Однако и сомневаться в этом у меня поводов уже нет.

- Хочешь стать следующим? - зловеще шиплю я.

- Сбрендила баба! - выдыхает он.

Это надо было видеть, как мужики прыгали в кабину своего шикарного транспорта и сваливали с места преступления! А вот как мне отсюда выбираться? То такси я отпустила, потому что таксист заломил столько за ожидание, что мой бюджет очень сильно бы поредел. А когда он теперь пополнится? Кто знает... Вещи пришлось спрятать в кустах. Хорошо, что поблизости растут посадки из тополей.

Телефон я выключила, как только в моей голове созрел не слишком законный план, как наказать Пашу. И включать его нельзя ни в коем случае. Если бы это был другой день и другая ситуация, я бы, наверное, уже упала без сил после такого, но сейчас я чувствую подъём сил и готова свернуть горы.

Глядя, как уезжает вышка, я себя ругаю. Эх, зря я мужиков пугала... Нужно было дождаться, когда они меня отсюда вывезут, а потом уже. Но хорошая мысля приходит опосля.

Самый безопасный способ выбраться отсюда - это поймать попутку, если кто-то захочет подхватить даму с чемоданами. Но и для этого нужно отойти от дома Зайковского как можно дальше. Канистру я брала в перчатках, их желательно выбросить по дороге в какой-нибудь мусорный контейнер. Куртку, шапку, остальную одежду и обувь - тоже. Это всё я перекладываю в отдельный пакет, переодеваясь в кустах на ледяном ветру, вспоминая Пашу всеми "хорошими словами, которые только приходят в голову. Надеюсь, он хотя бы икает. Мне везёт - в чемодане, выданном мне Алексеем, нашлось во что переодеться и переобуться.

Вытаскиваю из кустов свой нехитрый скарб, который остался после внезапного развода с дорогим и горячо любимым мужем и, насвистывая песенку, отправляюсь в новую жизнь.

Из всего этого следует, что у меня был изумительный день, который всё никак не кончится. Ну, и от убийства Павла меня отделяет только то, что я его так и не видела. Да еще и заповедь "Не убий" не покидает моё сознание, наполненное праведным гневом. Потому что - я всё понимаю, разлюбил, хочет жить без меня - но что же, нельзя по-человечески развестись?!

Я бы развелась именно так, если поменять нас местами. Только это я. И другие женщины, которые помнят о том, что никакие богатства мы с собой не заберем на ту сторону, что мы, как голенькими приходим в этот мир, так и уходим - также. И единственное мерило того, как мы живём - это наша совесть. У меня она есть. А вот, что случилось с Пашиной - это большой вопрос. Только и задавать я его уже не хочу. Буду ли пытаться добиться справедливого решения по разводу? Буду. Ибо нефиг! Потому что половина совместно нажитого имущества принадлежит мне. А вот это всё, что Паша учудил - за гранью...

Под пережевывание итогов собственной жизни я преодолеваю значительное расстояние. По дороге выкидываю пакет с уликами. И, поняв, что уже можно голосовать, пытаюсь поймать машину.

Получается это далеко не сразу. Но получается. Останавливается благообразная старушка лет семидесяти. На "Оке". Я и этому рада безмерно.

- А что это вы, милая, так поздно и еще с чемоданами вдоль дороги разгуливаете? - интересуется она, прежде чем меня подобрать. В голосе слышатся справедливые опасения.

- Муж выгнал, - честно сознаюсь в провале миссии "жена".

Ведь как не крути, такой итог совместной жизни, который я получила - это провал. Нет, не вина моя, я далека от такой мысли. Просто... Выбрала не того?

Маме же Паша никогда особенно не нравился. Правда, высказалась она всего один раз на этот счёт, а я запомнила.

- Не по тебе он, Лида. Ты - сильнее, а он всегда это будет чувствовать. И рано или поздно отыграется на тебе за это.

Что ж выходит? Так и получилось?

Но мой ответ приводит к тому, что меня подбирают и даже отвозят к сыну. Правда, под бесконечные разговоры про нечестных мужчин.